— Так поступают лишь с теми, кто не хочет сотрудничать, принципиально не приемлет благ цивилизации, — с неподдельным возмущением воскликнул шеф. — Дети отшельников лучше поддаются обработке, многие из них становятся жителями мегалополиса и совсем не жалеют об этом. Однако кто виноват, что их отцы и матери столь твердолобы?! Мегалополис поступает гуманно уже потому, что не лишает этих упрямцев жизни, как бы там не возмущались красные по этому поводу. Вы знаете, у них в ходу теория, будто бы существование отшельников — еще одно доказательство обреченности нашего мегалополиса. Понимаете, обреченности! — с ненавистью повторил он. — Мы обязаны лишить их этого доказательства. Мы — единственный мегалополис на планете, живущий по своим законам, у нас слишком много внешних врагов, чтобы позволить себе еще и отшельников. Пусть нас называют последним осколком прошлого — мы обязаны доказать, что имеем право на будущее. Это историческая задача. По сравнению с ней жизнь нескольких сотен или даже тысяч лесных отщепенцев ничего не значит. И пока они существуют там, в сельве, нам очень нужны люди вашей профессии…
Заметив протестующий жест собеседника, начальник прервал свой монолог, сказал в раздумьи:
— Впрочем, мы можем принять компромиссное решение — вы отправитесь в сельву в последний раз. Если и потом миссионерское бремя будет невмоготу, что ж, постараемся подыскать замену. — И шеф поднялся, давая понять, что разговор окончен.
Он проводил взглядом сутулую фигуру агента, покуда за ним не сомкнулись овальные створки входа. Помедлил в нерешительности, прежде чем бросить в невидимый микрофон:
— Соедините меня со службой безопасности мегалополиса…
3
Прозрачная капсула, стремительно пронизывая толщу этажей, неслась вниз, к подножию огромного здания-горы.
От быстрого перемещения у агента засосало под ложечкой. Он извлек из внутреннего кармана облатку с ярко-красными таблетками.
«Алко», — кричали кровавые буквы на этикетке, — это то, что наши пра-пра-прадедушки называли виски, только гораздо лучше». Агент положил таблетку под язык, почти мгновенно ощутив, как знакомое дурманящее тепло мягкими толчками начинает обволакивать мозг.
Старшему агенту общества по спасению жителей сельвы было тридцать семь лет.
Семнадцать лет назад гравилет службы безопасности мегалополиса пронес его и других участников миссионерского десанта над прозрачной стеной и впервые высадил в сельве. Все эти годы агент пытался добросовестно следовать инструкции. Ее положения были предельно лаконичны:
