В течение этих шести месяцев, прежде чем ввели каких-либо хищников, среднее число пятен на одну рыбу подскочило вверх.
По-видимому, это произошло под влиянием отбора самками.
Затем, в момент, когда ввели хищников, произошло разительное изменение.
В четырех водоемах, в которых был опасный хищник, резко упало среднее число пятен.
Разница была вполне очевидной при пятимесячной переписи, и число пятен уменьшилось еще больше к четырнадцатимесячной переписи.
Но в двух водоемах без хищников и четырех водоемах со слабой активностью хищников число пятен продолжало увеличиваться.
Оно достигло плато еще при пятимесячной переписи и осталось высоким до четырнадцатимесячной переписи.
В отношении числа пятен, слабое хищничество, кажется, в значительной степени было равносильно отсутствию хищников, пересиливаемое половым отбором самками, которые предпочитают много пятен.
Это все, что касается числа пятен.
Размеры пятен рассказывают столь же интересную историю.
В присутствии хищников, не важно слабых или сильных, крупный гравий содействовал возникновению относительно больших пятен, в то время как мелкий гравий благоприятствовал относительно маленьким пятнам.
Это легко истолковать как имитацию размерами пятен размеров камней.
Восхитительно, однако, то, что в водоемах, где не было вообще никаких хищников, Эндлер обнаружил в точности противоположную ситуацию.
Мелкий гравий способствовал возникновению крупных пятен на самцах гуппи, а крупный гравий благоприятствовал небольшим пятнам.
Они более заметны, если не имитируют камни на соответствующем им фоне, и это хорошо для привлечения самок.
Изящно!
Да, изящно.
Но это было в лаборатории.
Мог ли Эндлер получить аналогичные результаты в условиях дикой природы? Да.
Он отправился к природному ручью, содержащему опасную креницихлу сердцевидную, в котором самцы гуппи были все относительно неприметны.
Он поймал гуппи обоих полов и пересадил их в приток того же самого ручья, который не содержал ни гуппи, ни опасных хищников, хотя мелкий хищник
ривулус Харти присутствовал.
Он оставил их там жить и размножаться, и ушел.
Двадцать три месяца спустя он возвратился и вновь исследовал гуппи, чтобы увидеть то, что произошло.
Удивительно, менее чем через два года самцы заметно сдвинулись в направлении более яркой окраски, без сомнения, подталкиваемые самками и свободно идущие по этому пути в отсутствие опасных хищников.
Одна из хороших вещей в науке, что это общественное дело.
