Мэлоун согласился. Он поделился с Харриганом планами: две пары детективов будут, сменяя друг друга каждые двенадцать часов, вести слежку за Восточной судоходной компанией. То же у «Интермедии». Остальные будут сменять друг друга, ведя слежку за разными людьми, то есть их не станут приставлять к конкретному человеку. Может быть, кому-нибудь повезет.
— А как насчет колес?
— Кое-что я уладил. Телефонная компания дает на время несколько грузовиков после ремонта. Еще достал почтовый фургон и «скорую» из готамского пункта. «Кон Эдисон» дает один фургон. В понедельник навестил друга в Бед-Стай. Дает два такси-универсала. В радиомагазине купил восемь портативных раций, настроенных на одну волну.
— И где вы собираетесь разместить весь этот автопарк?
— У Первого участка. Там будет штаб, Я договорился с отделом наркотиков. Дают стол и телефон.
Харриган ухмыльнулся.
— Да, вы выполнили домашнее задание.
Вскоре пришел Бо Дэвис и, доложив Мэлоуну о свидании с Джанет Фокс, отдал Библию. Когда Дэвис удалился, Мэлоун взвесил книгу на руке и, пролистав несколько страниц, бросил на стол.
Спустя три часа в кабинет заглянул Хайнеман.
— Пришел Андерман и привел двух бородатых.
— Арази и Хенков. — Мэлоун поспешил в дежурную комнату.
— Видите, полицейский? Я говорил, что приведу их, — сияя, сказал Андерман.
Двое из грузовика молчали, дерзко вскинув головы.
Потертые джинсы, жидкие бороденки, ермолки. Арази — тощий парень с небесно-голубыми глазами навыкате и дергающимся кадыком. Хенков — коротышка с мощной грудью и круглыми плечами, говорившими о недюжинной силе. Переносица заклеена широким пластырем. Мэлоун кивком указал им на стулья. Они уселись, ерзая и с нахальной ухмылкой разглядывая стены.
— Зачем вы оба преследовали Олдриджа Брэкстона и его друзей? — спросил Мэлоун.
Арази взглянул на лейтенанта.
— Мы не обязаны вам отвечать.
Мэлоун почувствовал раздражение от визгливого голоса.
— Ни один фашист-полицейский не может принудить нас отвечать, — заявил Хенков.
Встав со стула, Хайнеман подошел и остановился между лейтенантом и допрашиваемыми, потом каблуком тяжелого ботинка изо всех сил ударил Арази по ноге. Тот вскочил и запрыгал на одной ноге, обеими руками схватившись за поврежденную.
— Ты сделал это нарочно!
Лицо Хайнемана выражало полную невинность. Он прижал руки к сердцу.
— Сэр, мы здесь не бьем людей. Это было бы непрофессионально.
Андерман приблизился к своим работникам, зло прищурив глаза и всем видом выражая недовольство их поведением.
