— Как там Пена? — спросил Дэвис О'Шонесси.
Старлинг Джонсон тотчас приоткрыл правый глаз.
— Ты еще с ней встречаешься?
— Конечно. Представляешь, за четыре года не потратил ни цента!
И тут «Интермедия» пробудилась к жизни, как по мановению волшебной палочки. Засверкали огни, и почти сразу же стали подъезжать лимузины, заполняя стоянку перед клубом. Люди собирались солидные.
— За работу, — бросил в микрофон Мэлоун.
Записан номер каждой машины, словесный портрет каждого гостя, время прибытия каждого лимузина. Дождь кончился, наступила ночная тишина, лишь иногда нарушаемая взрывами шума, доносившегося из «Интермедии». Спустя час со стороны Саттон-Плейс плавно подъехал лимузин и затормозил перед клубом. Окна лимузина были необычайно широкие и затемненные. Из него вылезли Олдридж Брэкстон и еще двое мужчин. Они поднялись по ступеням и скрылись за дверьми клуба.
— Ему-то чего тут надо? — удивился Мэлоун.
Детективы поудобнее устроились на сиденьях. Почти тотчас же за лимузином Брэкстона, на расстоянии полуквартала, остановился фургон с потушенными фарами. В кабине вспыхнул огонек сигареты.
— За Брэкстоном «хвост», — сказал по радио О'Шонесси.
— Потише, — ответил Мэлоун. — Нам незачем светиться.
Время шло. Перед «Интермедией» то и дело останавливались одиночные такси, из них вылезали пассажиры. Дэвис и Джонсон дремали, О'Шонесси бодрствовал, Мэлоун непрерывно следил за клубом и грузовиком. Из окна грузовика вылетела сигарета и шлепнулась на асфальт. Где-то вдалеке завыла полицейская сирена. Через полтора часа двери «Интермедии» открылись и появился покачивающийся Брэкстон. За ним по пятам шли двое его попутчиков и женщина в развевающемся черно-белом платье и с шарфом. Глаза ее были ярко подведены. Вся компания смеялась. Один из мужчин схватил женщину за руку и, как бы играя, тащил в машину. Брэкстон, забежав вперед, распахнул дверцу лимузина.
— Приготовились, — сказал Мэлоун.
— Кто эта девушка? — спросил его Хайнеман.
— Кажется, я ее знаю, — ответил Мэлоун.
Они пригнулись, когда лимузин проезжал мимо. Грузовик тотчас тронулся и покатил следом.
— Что дальше? — спросил по рации О'Шонесси у лейтенанта.
— Поиграем в чехарду. Я еду первым. Трогай.
Ночь была на исходе. Продуктовые фургоны первыми прокладывали путь сквозь рассветную мглу. По пустынным улицам сновали такси. По свободной мостовой трусцой пробежала женщина. Полицейские, как один, повернули головы, разглядывая ее прыгающую в такт бега грудь.
