Но почему-то люди представляют себе магов как опытных, мудрых старцев — обязательно в очках, с бородой и в мантии. Чтобы создать соответствующее впечатление, дежурный должен выглядеть так, как и представляют магов люди. Чтобы сразу не сбивать с толку гостей. Поэтому руководство закупило мантию, очки, накладную бороду — и этот инвентарь передавался по смене, от одного дежурного к другому.
При появлении уновцев маг даже не пошевелился, не посмотрел на них, поглощенный изучением свитка.
— Добрый день, мы из УН, — произнесла Эльза, подходя к магу. — Я — Эльза Хокс, это — Том Барнс и Эрик Рутешь.
Дженс попросил коллег, чтобы они не называли его по имени. Мало ли что. Вдруг кто вспомнит. Почему Эльза придумала именно такое имя, оставалось только догадываться.
Маг оторвался от чтения, посмотрел на гостей через стекла очков. Простые стекла, без всяких диоптрий.
— Профессор туфтологии и хренографии Курт Лабзье. А вы, позвольте еще раз поинтересоваться…
— Сотрудники УН, — напомнила Эльза.
— УН — это что?
Чтобы не мучиться с объяснениями насчет недоразумений и устранителями оных, Эльза ответила просто:
— Так теперь называется полиция.
— Ага, полиция, понятно-понятно… Тогда мне все ясно… А что, говорите, делает полиция? Чем она занимается? Что это вообще такое?
— Полиция борется с преступностью, — терпеливо начала объяснять Эльза. — С преступниками. Преступники — это те, кто нарушает законы…
— Законы??? — брови мага поползли вверх. — Вы сказали — законы??? В Ням-Ням есть законы? И они исполняются? Да, давненько я не был в мире, давненько…
— Ну, не сказать, что исполняются, но мы пытаемся как-то регулировать это дело…
— Ладно, все это неважно, — вяло махнул рукой маг. — Кто мы такие, что есть вся наша суета на фоне вечного и бесконечного? Мы, люди, наши тревоги и заботы, дела… Все это настолько мало по сравнению с мирозданием… И Ням-Ням, это гнездо порока, так далек от мира, в котором я живу. Не даром мы, маги, поселились здесь. Мы словно парим над миром. Мы выше вас. Не только физически, но и духовно. И мы, с высоты наших достижений, снисходительно посматриваем на вас, копошащихся внизу муравьишек, не способных понять Истину. Все вы — не более чем блохи на любимой собаке Творца. И все ваши мирские дрязги продлятся ровно до тех пор, пока Он не наденет на свою псину противоблошиный ошейник, или не выкупает его с противоблошиным шампунем. И смоет тогда с Двоехолмия всех людишек и прочих, живущих здесь. А кого-то, глядишь, и раньше сметет лапа решившего почесаться кобеля…
