Крикнув Киракангано, чтобы он включил свет, я сделал еще несколько шагов и вдруг споткнулся о мягкое, еще теплое тело льва и упал на него. Тотчас же я почувствовал под собой приглушенное дыхание льва, а затем он на низкой ноте зарычал. Лев все еще дышал. Я изо всех сил бросился к боме, каждую секунду ожидая, что он окажется у меня на спине, и, добежав до бомы, молниеносно нырнул в нее. Внутри сидел Киракангано с разобранным фонарем. Он полюбопытствовал, как работает это странное приспособление.
Выслушав мои суровые нотации, он извинился. Я вновь собрал фонарь и дал еще один выстрел по льву, чтобы наверняка убить его. Потом мы сели и стали ожидать. В течение ночи к приманке подходили еще два прайда. Когда наступил рассвет, перед моими глазами развернулось зрелище, которое вряд ли кто-либо видел в прошлом и когда-либо увидит в будущем. Передо мной лежало восемнадцать убитых львов. После шумной и беспокойной ночи вся эта сцена выглядела неправдоподобно мирно. Ничто не двигалось, кроме мух, которые ползали и прыгали между задними ногами львов. Удостоверившись в том, что поблизости нет раненых львов, Киракангано и я вышли из бомы и встали среди убитых животных. Должен сказать, что я был охвачен чувством сожаления, хотя знал, что эти животные должны были погибнуть, иначе масаи продолжали бы страдать. Искусственные условия создали избыток львов и потребовались искусственные меры, чтобы восстановить равновесие. Несмотря на храбрость и ловкость, масаи не смогли бы самостоятельно справиться с этой задачей.
Теперь правительством запрещены замечательные охоты на львов, устраиваемые масаи с одними копьями. Когда я впервые прибыл на территорию масаи, такие охоты были обычным явлением. Слишком много молодых людей погибло, сражаясь с копьем и щитом против клыков и когтей. Поскольку среди оставшихся в живых лишь очень немногие были свидетелями этих отчаянных битв, я позволю себе в следующей главе описать, как они происходили.
Глава седьмая
Копейщики масаи — храбрейшие из храбрых
Впервые мне пришлось увидеть охоту на львов с копьями, когда я остановился в небольшой масайской деревне недалеко от озера Магади. В предшествующую ночь лев перепрыгнул через двенадцатифутовую живую изгородь из колючего кустарника, окружавшую деревню, схватил корову и, держа ее зубами, снова преодолел барьер. Это может показаться невероятным, так как лев весит не более 400 фунтов, а корова, вероятно, вдвое больше. И все же лев-самец совершает подобный подвиг так же легко, как лиса уносит цыпленка.