Я хотел оставить буйвола в покое, но Фей категорически возражала — ее знакомый должен вернуться в Найроби, имея право заявить, что он убил буйвола.
— Стреляйте ему в плечо, — шепнула она. — Если он не упадет, я его добью.
Молодой человек, нервничая, поднял ружье и выстрелил. Пуля попала буйволу около крестца. В один миг он развернулся и со страшной скоростью бросился на нас. Мы ничего не видели, кроме широко расставленных рогов, несущихся на нас по узкой тропе. Фей с достойным восхищения хладнокровием вскинула ружье и всадила две пули в лоб зверя. Это было все равно, что плеваться жеваными бумажными шариками. Увидев, что животное продолжает бежать, Фей уронила ружье и бросилась в объятия своего знакомого.
Стоя на узкой тропе, тесно прижавшись друг к другу, эти дети не давали мне возможности обойти их, чтобы сделать выстрел по зверю. Буйвол вот-вот должен был добежать до нас. Я уже различал хлопья белой пены на черной груди зверя и острия его огромных рогов. Если бы это животное весом в две тысячи фунтов наскочило на нас, то мы бы наверняка были сбиты и втоптаны в землю. Когда до его рогов оставалась какая-нибудь пара ярдов, мне удалось протиснуть ствол ружья между Фей и ее знакомым и выстрелить. Буйвол грохнулся на землю, забрызгав брюки Фей пеной и кровью. По-моему, Фей и ее друг решили, что буйвол добрался до них. Так силен был удар при падении животного. Через несколько секунд Фей, открыв глаза, увидела мертвого буйвола у своих ног.
— Вот видите, — обратилась она радостно к своему другу, — Хантер покончил с буйволом. Не обижайтесь, что не Вам пришлось убить его, мы сейчас же пойдем и разыщем другого.
— Большое спасибо! — заявил молодой человек, утирая трясущимися руками пот со лба. — Меня интересует только одно, — сколько потребуется времени, чтобы добраться до Найроби.
Милая веселая Фей! Какова ее судьба — я не знаю. Мягко говоря, она не придерживалась условностей, но зато была отличным стрелком и хорошим товарищем. А разве можно найти все качества у женщины?
К сожалению, лишь немногие охотники-спортсмены проявляют достаточно благоразумия, чтобы терпеть силу отдачи тяжелого ружья. Обычно после нескольких выстрелов при стендовой стрельбе охотник-спортсмен начинает инстинктивно морщиться от боли, когда нажимает спуск. Это, конечно, пагубно влияет на его стрельбу и он начинает пользоваться более легким оружием. Охотник-спортсмен забывает, что в разгар охоты будет не до отдачи ружья.