Безмолвен курган одинокий…
Наездник державный забыт,
И тризны в пустыне широкой
Никто уж ему не свершит!
Лишь мимо кургана мелькает
Сайгак, через поле скача,
Иль вдруг на него налетает,
Крылами треща, саранча.
Порой журавлиная стая,
Окончив подоблачный путь,
К кургану шумит подлетая,
Садится на нем отдохнуть.
Тушканчик порою проскачет
По нем при мерцании дня,
Иль всадник высоко маячит
На нем удалого коня;
А слезы прольют разве тучи,
Над степью плывя в небесах,
Да ветер лишь свеет летучий
С кургана забытого прах…
Вы расслышали мерные строки трехстопного амфибрахия – размера, характерного для баллад? Представили себе картину, нарисованную поэтом? Какое настроение и какие мысли вызвал этот пейзаж у автора? Стоя рядом с курганом, поэт мыслью обращается к прошлому, к тому богатырю знаменитому, который в минувшие веки зарыт здесь. В воображении возникает жестокая тризна с жертвоприношениями, хвалебные песни певцов.
Обратите внимание, о чем поют они. Вот словесный ряд: гордится великий народ, громоносное имя, столетия, слава. Певцы сравнивают славу о делах богатыря с курганом – памятником и утверждают, что слава выше кургана. Заметим еще восклицательные интонации. Все это создает высокую речь, передает торжественное чувство. Но изобилие высоких слов производит обратный результат; возникает ирония, недоверие к льстивым хвалам.
Последующие строки противопоставлены хвалебной песне: столетия все перейдет – миновалися годы, столетия вслед протекли; курган… сровнялся бы с полем пустым – курган… еще не сровнялся с землею, по-прежнему гордо стоит; делами твоими гордится великий народ – венцами какими свое он украсил чело; твое громоносное имя столетия все перейдет, слава, разлившись далеко – витязя славное имя до наших времен не дошло. Как подробно поэт опровергает заклинания певцов о вечной посмертной славе: имя витязя забылось, а курган, который должен был стать свидетелем его славы, – всего лишь возвышенное место в степи, где идет своя жизнь.
И вся последняя часть стихотворения показывает отдельную от человека жизнь кургана как составной части природы. Она равнодушна к человеку, о чем выразительно говорится в последней строфе, перекликающейся с описанием тризны: «В честь витязя тризну свершали…» – «И тризны в пустыне широкой / Никто уж ему не свершит!» Вдумайтесь в значение метафоры слезы в строке: «А слезы прольют разве тучи …» Хотя дождь и похож на слезы, но это совсем не выражение печали, а то же равнодушие природы к делам человека.
