"Вместо дитяти семи лет, вместо ангела, – перед вами явится девочка
"шустрая", девочка хитрая, крикса, с дурным характером, которая
кричит, когда ее только поставят в угол, которая "горазда кричать"
(какие русизмы!), лгунья, воровка, неопрятная и с скверным
затаенным пороком. Вся штука в том, чтобы как-нибудь уничтожить
вашу к ней симпатию. Уж такова человеческая природа: кого вы
невзлюбите, к кому почувствуете отвращение, того и не пожалеете;
а сострадания-то вашего г-н Спасович и боится пуще всего:
не то вы, может быть, пожалев ее, обвините отца."
Адвокат очень умело расставил акценты: например, если девочка кричит если ее поставить в угол, значит, ей ничего не стоит изобразить из себя мученицу, даже если отец слегка ее отшлепает. "Скверный затаенный порок," вероятнее всего, описывает мастурбацию. Интересно, что на процессе Кучеры в Вене в 1899м году адвокат подсудимой использовал похожий аргумент, пытаясь доказать, что 12летнаяя Анна, которую убила мачеха, занималась онанизмом, так что заслуживала частые наказания. Обвинение в онанизме было серьезным делом. Как возмущается Достоевский, подобные намеки могли сломать маленькой Марии жизнь, раз и навсегда запятнав ее репутацию.
Доказав присяжным, что Мария – ребенок глубоко порочный, адвокат поспешил оспорить серьезность самого наказания. В суд пригласили экспертов, осматривавших девочку. Врач Ландсберг заявил на суде, что "не может смотреть на такое наказание, которое было нанесено девочке, как на домашнее исправительное наказание, и что если бы такое наказание продолжалось, то оно отозвалось бы весьма вредно на здоровье ребенка." По его заключению, Кроненберг был в припадке ярости и наносил удары куда попало. При этом, Ландсберг назвал повреждения тяжкими "по отношению наказания, а не по отношению нанесенных ударов." Как указывает Достоевский, эксперты проводили обследование только на 5й день после происшествия, но даже тогда багровые синяки еще были видны на теле девочки. Пусть они и не представляли угрозы ее жизни, но неужели такие побои не считаются истязанием? Тем более, что они повторяются постоянно. Кроме того, в отличии от экспертов и адвоката, Достоевский делает упор на психологическую травму ребенка, а не только на сам факт физического насилия. К сожалению, присяжные не разделяли его чувств, и "счастливая" семья воссоединилась уже во второй раз. Нельзя же оставлять ребенка без отца.
Источники информации
Федор Достоевский, "Дневник Писателя за 1876й год"
