– Не слишком много. То есть, – поправился он, глядя в ее широко раскрытые глаза и чувствуя, что тонет в них, – совсем нет.
Элизабет улыбнулась и представила свою спутницу:
– Тетя Берта.
Затем она позволила чересчур взволнованному хозяину ввести их по ступеням в дом. Берта прошептала с некоторым удовлетворением:
– Я думаю, он так же волнуется, как и я.
После солнечного великолепия внутри дом казался грязноватым и мрачным. Элизабет посмотрела на обстановку зала в гостиной – все здесь было обито темной кожей, которая когда-то была темно-бордовой и коричневой. Лорд Марчмэн, внимательно и с надеждой наблюдавший за ней, посмотрел вокруг и неожиданно увидел свой дом ее глазами. Пытаясь оправдать недостатки обстановки, он поспешно сказал:
– Этот дом нуждается в женской руке. Я – старый холостяк, видите ли, как и мой отец.
При этих словах глаза Берты впились в его лицо.
– Ну и ну! – воскликнула она, возмущенная его явным признанием, что он незаконнорожденный.
– Я не хотел сказать, – поспешил заверить лорд Марчмэн, – что мой отец никогда не был женат. Я хотел сказать… – он замялся, нервно теребя свой шейный платок, как бы пытаясь ослабить его, – что моя мать умерла, когда я был маленьким, и мой отец никогда не женился снова. Мы жили здесь вдвоем.
Там, где два коридора выходили к лестнице, лорд Марчмэн остановился и посмотрел на Берту и Элизабет.
– Не желаете ли вы перекусить, или предпочтете сразу пойти отдохнуть?
Элизабет нуждалась в отдыхе, и, главное, она хотела провести как можно меньше времени в его обществе.
– Отдохнуть, если можно.
– В этом случае, – указал он приглашающим жестом на лестницу, – пойдемте.
Берта ахнула от негодования, вызванного тем, что она приняла этот жест за явный знак того, что он ничем не лучше сэра Фрэнсиса.
– Послушайте-ка, милорд, я укладывала ее в постель сотни раз и не нуждаюсь в помощи таких, как вы! – И затем, как бы вспомнив свое истинное положение, она разрушила эффект, произведенный величественностью, присев и добавив подобострастным шепотом: – Если вы не против, сэр.
– Против? Нет, я… – Наконец, до лорда Марчмэна дошло, что она подумала, и он покраснел до корней волос. – Я… я только хотел показать вам как, – начал он, а затем откинул назад голову и на минуту закрыл глаза, как бы молясь о прощении за собственный язык, – как пройти, – закончил с шумным вздохом облегчения.
В глубине души Элизабет была тронута его искренностью и человечностью, и будь положение менее опасным, она бы изменила свое поведение, чтобы он почувствовал себя свободнее.
