Отступив в сторону, чтобы пропустить пару гостей, Элизабет объяснила Валери, что она решила уехать сегодня вечером, а не утром, и, не дав подруге возможности расспросить ее о причинах, быстро ушла под предлогом сменить промокшую одежду.
Берта только взглянула на бледное лицо хозяйки и сразу догадалась, что случилось что-то ужасное, особенно, когда та потребовала вызвать Роберта, чтобы он забрал их домой сегодня вечером. К тому времени, когда была отослана записка, Берте удалось выведать большую часть истории, и Элизабет пришлось провести остаток вечера в попытках успокоить свою горничную.
– Вам ни чуточки не поможет хождение туда-сюда, если вы даже протопчете дорожку на ковре, – сказала Берта. – Нам обеим достанется, когда нас поставит на ковер эта мисс Трокмортон-Джоунс, услышав что вы натворили.
– Она ничего не услышит.
В словах Элизабет звучало больше решительности, чем уверенности, и она опустилась в кресло, нервно пощипывая юбку ярко-зеленого дорожного костюма. Ее шляпа и перчатки лежали на постели рядом с уложенными саквояжами, готовыми, чтобы их отнесли вниз, когда приедет Роберт. Несмотря на то, что она ожидала его, стук в дверь заставил вздрогнуть. Когда Элизабет открыла дверь, вместо того, чтобы сообщить, что приехал ее брат, лакей подал записку.
Влажными от холодного пота руками она развернула записку, моля, чтобы это не было сообщение из Лондона, что Роберта не смогли найти и передать ему, чтобы он забрал их. С минуту она, нахмурившись, смотрела в полном недоумении на торопливо нацарапанные, почти неразборчивые слова записки, в которой говорилось:
«Приходите в оранжерею – надо поговорить».
Лакей уже спускался в холл, и Элизабет крикнула ему вслед:
– Кто дал тебе эту записку?
– Мисс Валери, миледи.
Облегчение от того, что записка не была от Яна, тотчас же сменилось чувством вины и страха, что Валери каким-то образом узнала еще что-то о сегодняшнем исчезновении Элизабет.
– Валери хочет встретиться со мной в оранжерее прямо сейчас, – сказала она Берте.
Берта побледнела.
– Она знает, что произошло, да? И поэтому хочет видеть вас? Мне не положено говорить это, но мне не нравится эта девушка. У нее злые глаза.
Никогда прежде за всю жизнь Элизабет не сталкивалась с интригами или обманом, и все происходящее казалось невыносимо запутанным и окрашенным недоброжелательностью. Не отвечая на замечание Берты о своей подруге, она взглянула на часы и увидела, что было всего лишь 6 часов.
