– Если бы я не вмешалась, вы бы приняли его вызов?
– Нет.
– Нет? Вы хотите сказать, – с удивлением спросила она, – что позволили бы назвать себя мошенником и не пошевелили пальцем, чтобы защитить свою честь или доброе имя?
– Я не думаю, что моя «честь» была поставлена на карту, или даже если была, я не могу понять, как убийство мальчика может восстановить ее. А что касается моего «доброго имени», то оно подвергалось сомнению не однажды.
– Если так, почему герцог Хэммонд защищает вас перед обществом, что он явно делал сегодня?
Его взгляд утратил свою мягкость, и улыбка исчезла.
– Это имеет значение?
Глядя в эти колдовские янтарные глаза, чувствуя руки, обнимающие ее, Элизабет плохо соображала. Она не была уверена, что что-либо имело значение в этот момент, кроме звука его глубокого, неотразимого голоса.
– Полагаю, что нет, – неуверенно сказала она.
– Если это убедит вас, что я не трус, полагаю, я мог бы разукрасить ему лицо, – и тихо добавил: – Музыка кончилась.
Только теперь Элизабет осознала, что они больше не вальсируют, а только слегка покачиваются вместе. Не имея предлога оставаться в его объятиях, она попыталась скрыть разочарование и отступила, но как раз в этот момент музыканты заиграли другую мелодию, и их тела начали снова двигаться в ритме музыки.
– Так как я уже лишил вас вашего эскорта на завтрашней прогулке в деревню, – сказал он через минуту, – вы не подумаете о замене?
Ее сердце подскочило от радости, так как она подумала, что он собирается предложить себя в сопровождающие. И снова Ян прочел ее мысли, но его слова охладили Элизабет.
– Я не могу сопровождать вас туда, – сказал он решительно.
Ее улыбка увяла.
– Почему нет?
– Не будьте дурочкой. Если вас увидят в моем обществе, то это едва ли украсит репутацию дебютантки.
Она лихорадочно пыталась найти какой-то аргумент, который бы опроверг его заявление. В конце концов, он был любимцем герцога Хэммонда… Но хотя герцог считался великолепным женихом, его репутация распутника и повесы внушала мамашам такой же сильный страх, как и сильное желание заполучить его в зятья. С другой стороны, Хариса Дюмонт считалась в свете абсолютно респектабельной, и поэтому вечер в деревне был выше подозрений. Но он не был таковым, судя по словам лорда Хауэрда.
– Вот почему вы отказались танцевать со мной, когда я раньше просила вас?
– Это была часть причины.
– А в чем остальная? – с любопытством спросила она.
Он невесело рассмеялся.
– Назовите это хорошо развитым чувством самосохранения.
