— Знаешь, Джилли, Джек вроде возвращается! Ну то есть пока еще не наверняка, у него масса проблем и все такое, но в принципе он согласился работать в «Индейской стоянке», так что…
— Но… вы же не сможете открыться раньше весны?
— Ха! Да там работы полно, ты что! Ведь столько лет база стояла пустая. За зиму я как раз и собирался ее подкрасить-подмазать, отремонтировать номера, заказать новый бойлер в Уичито, а весной мы с Джеком займемся маршрутами. Если он приедет до Рождества — пока дороги не завалило, — то вдвоем мы точно все успеем.
Джилл поджала губы, чтобы не тряслись, и процедила:
— Не понимаю, у тебя что, помощников мало? Джерри бьет копытом, Сэм приедет через неделю, да и Дик вряд ли будет сидеть всю зиму на лесопилке!
— В твоих братьях я не сомневаюсь и страшно им благодарен, Джилли. Только… понимаешь, Джек — он ведь мне как брат. Мне кажется, если он приедет, то у нас все точно получится, понимаешь?
— Ну… да. Понимаю.
— Сова говорит, Джек — везунчик. Он приносит счастье.
— О да! Море счастья.
— Все успокоиться не можешь? Брось, Джилли. Что было, то быльем поросло. Ты тогда была совсем девчонкой, а теперь взрослая тетка, да и с Джейкобсом, как я слышал, у вас все на мази…
— ВСЕГО ДОБРОГО, ФРЭНК! И, будь добр, постарайся завтра не опаздывать. Джози еще мала для таких нагрузок.
— Э-э-э… ты не обиделась, старушка?
— Нет!
Джилл почти вытолкала слегка недоумевающего Фрэнка за дверь и помчалась в свою комнатку. Закурила запретную вторую сигарету и уставилась невидящим взглядом в темное и вьюжное окно.
Великий Дух Маниту, сделай так, чтобы Джек Браун передумал! Ну зачем ему сюда возвращаться? Фрэнк и сам отличненько откроет свою туристическую базу, проводником он может работать ничуть не хуже, да и братья, Сэм и Джерри, рассчитывают на эту работу, а лес они знают не хуже Джека, ну вернее, не намного хуже, не очень намного хуже, потому что лучше-то невозможно, лучше знают только люди из племени Стерегущей Совы, индейцы, а Джек — Джек этот лес знал всегда до последнего листочка, до последнего камушка под ногами… Она даже не сразу поняла, что тихонько смеется, а по щекам в это время текут горячие слезы.
Джек стоял у высокого французского окна и смотрел на унылый пейзаж. Асфальт, бетон, стекло, металл, серое небо, серый воздух, серые люди. Кто сказал, что настоящая жизнь — в городе?
Середина октября, в этом все дело. Самое депрессивное и паскудное время года. Правда, в Сайлент-Крик в это время уже снег ложится, а к Рождеству перевалы не проехать, заваливает до весны…
