— Давай, детка, проходим курс молодого бойца в ускоренном режиме. Я временно буду условно раненым, а ты собери хворост. Нам нужно согреться… и еще кое-что. Скоро начнет темнеть.
— А огонь?
— У меня в кармане.
— Так ведь вода…
— Моя зажигалка не промокает. Скорее, Лили. А то я могу оказаться… условно убитым.
Она ползала по берегу на четвереньках, подвывала от ужаса и собирала сучья. Дальше от воды они были совсем сухими. Набрав приличную кучу хвороста, Лили вернулась к Фергюсону и увидела, что он сидит, тяжело привалившись к валуну, и странно, с присвистом дышит сквозь зубы. Смуглое лицо казалось серым — так сильно он побледнел. Она перепугалась до смерти, но Дон Фергюсон приоткрыл глаза и сердито прикрикнул на нее. Вдвоем они кое-как дотащились до хвороста, и Лили с первой попытки развела костер.
Теперь следовало заняться раной. Дон и Лили сообща освободили раненое плечо от куртки и остатков рубахи, и Лили судорожно вздохнула при виде страшной сквозной дыры в плече. Дон сглотнул и сказал негромко:
— Девочка, тебе надо собраться. Один я не справлюсь. Возьми патрон у меня в кармане. Так. Теперь осторожно отсоедини вот эту крышечку. Не урони! Возьми сухой лист, вон тот, пошире. Высыпай на него порох… умница. Теперь равномерно посыпь рану, а остаток всыпь прямо в дырку… Стоять! Обмороки завтра!
То, что было дальше, позднее преследовало Лили в кошмарах. Дон Фергюсон щелкнул зажигалкой и поднес огонек к засыпанной порохом ране. Короткая вспышка, резкий запах горелого мяса и глухое, страшное рычание пополам с диким воем. Лили до крови укусила запястье. Дон Фергюсон подался вперед, на спине и плечах крупными каплями выступил пот. Лили даже представить боялась, какую боль он испытывал, этот страшный, неимоверно сильный и очень опасный человек, который рисковал своей жизнью, защищая ее.
— Дон… ты как? Господи, что ж это такое, Дон?!
— Не скули. Сейчас пройдет. Уже прошло. Учись, пока я не помер. Рану надо прижечь, особенно после купания в реке. Теперь у меня, скорее всего, не будет заражения крови, наверняка прибавится еще один шрам и, может быть, остановится кровотечение.
— Это же дико больно!
— Умирать неприятнее. Особенно от заражения. Вот что, Лили, слушай меня. Я могу ненадолго потерять сознание. Могу надолго. Через два часа надо уходить. Раньше мы просто не встанем. Если не сможешь меня растолкать, уходи одна. Пойдешь по этому берегу вниз, там почти везде можно пройти. Километрах в двадцати отсюда есть деревушка. Там скажешь, что Змий просит помощи, они помогут. Все поняла? Возьмешь мой нож.
