— И да, и нет. Я совершенно вымотана, но вряд ли смогу уснуть. Слишком много откровений на сегодня.
— Ты… что-то выясняла дома о Малкехи, верно?
— Только то, что смогла найти в газетах и Сети, а это немного. Мне хотелось хоть с чего-то начать.
— Конечно. Лили?
— Да?
— Ты очень красивая.
Она опять вспыхнула, вспомнила про шарфик и голые плечи, метнулась к дивану, собралась уже задрапироваться в тонкую ткань, как вдруг сильные пальцы Джереми Раша сжали ее запястье.
— Погоди, Лили. Ты сказала, что не собираешься начинать новую жизнь в новоприобретенном семействе… хочешь закрыть эту страницу… Я не знаю, могу ли я… но мне очень хотелось бы… чтобы в книге твоей жизни была страница и про меня!
Она замерла, не в силах справиться с нахлынувшей бурей эмоций. Прекрасный и грустный принц смотрел на нее таким взглядом, что Лили готова была воспарить в ночные небеса и одновременно провалиться сквозь землю.
Если это не признание в любви, то я уж и не знаю, что такое признание в любви, ошарашено прохрипел здравый смысл.
Словно под гипнозом, Лили Норвуд начала медленно склоняться к бледному и красивому лицу, на котором только для нее — она это знала! — горели любовью серо-голубые глаза. Еще мгновение — и они уже целовались, нежно, томительно, страстно и осторожно, боясь спугнуть тишину и то, что так быстро и неотвратимо занималось пламенем в их душах…
Она была уверена, что не заснет, но провалилась в сон, едва коснувшись пылающей щекой подушки. Ей снился цветущий сад, дом на резных сваях и Прекрасный принц, который больше не был печальным и одиноким. Он нашел свою Синдереллу, свою принцессу, и во сне Лили совершенно точно знала, как ее зовут.
Лилиан Аллен Норвуд.
Ночной сумрак неожиданно заколебался. Ночь разделилась на темноту и тьму. Тьма скользнула сквозь распахнутые французские окна в комнату, где со счастливой улыбкой на губах спала рыжеволосая девушка.
Сгусток тьмы склонился над разбросанной одеждой, протянулся щупальцем и приподнял блеснувший золотой нитью кусочек газовой ткани.
Тьма выскользнула наружу и пропала в кустах.
Еще мгновение — и ночь стала просто темной.
Даже если бы кто-то и не спал, все равно разглядеть черный силуэт высокого широкоплечего мужчины, притаившегося за углом дома, было практически невозможно.
Утром Лили торопливо натянула более привычные для себя футболку и бриджи, наспех стянула волосы в хвост и вихрем вылетела на террасу. Раша не было, это ее расстроило, зато был Дон Фергюсон, из-за чего она немедленно разозлилась.
