— Конечно. Настоящая итальянская кухня. Оказывается, то, чем я восхищалась в Филадельфии, ошибочно полагая, что ем настоящую итальянскую пасту, — неумелая подделка, фальшивка.
— Вот и отлично. Вечером, если ты еще не очень сильно устала, покатаемся на гондоле или прогуляемся пешком.
— А может быть, останемся в гостиничном номере? — спросила Дороти тоном искушенной соблазнительницы. — Неужели мы не найдем себе занятие?
— Дороти. — Фрэнк погрозил ей пальцем и шутливо предостерег: — Не забывай, сколько нам лет. Ты ведь не хочешь, чтобы нас обоих отвезли в больницу с сердечным приступом?
— Думаю, у нас еще достаточно сил. Я так вообще словно заново родилась.
Трамвайчик остановился у небольшого причала, и Фрэнк с Дороти вышли на жалкое подобие суши, являвшейся для жителей города-музея самой большой драгоценностью.
— Спасибо за приятное известие. Да-да. Все чудесно. Скоро мы вернемся в Филадельфию. С меня ужин в лучшем ресторане. — Фрэнк положил телефонную трубку и обернулся к недовольно насупившей брови Дороти.
Она лежала на постели, завернувшись в измятую простыню, и испытующе смотрела на мужа. Наконец она спросила:
— Ты ведь сказал, что никому не оставлял номер нашего телефона. Якобы не желал, чтобы нас побеспокоили и срочно вызвали тебя в Штаты. Однако стоило телефону зазвонить, как ты вскочил с кровати, оставил меня одну… Так еще и пригласил кого-то в ресторан. Если это женщина — берегись!
Фрэнк лег рядом с разгневанной женой.
— Милая, это был всего лишь Гарри. Я действительно никому, кроме него, не сообщил наш номер.
— Тогда почему же для какого-то Гарри ты сделал исключение? — недоверчиво спросила Дороти, увернувшись от поцелуя Фрэнка.
— Он сообщил мне потрясающее известие. Уверен, тебя оно тоже порадует.
— Сомневаюсь.
— Коула поймали. Где-то на границе штата Пенсильвания.
— Не может быть, — еле слышно пробормотала Дороти.
— Кстати, полиция проверила его банковские счета… Поразительно, этот парень миллионер! Неужели ему так нужны были наши двести тысяч, что он готов был рисковать собственной шкурой? — Фрэнк покачал головой. — Не понимаю я этих отчаянных парней.
— Коул не думал, что рискует, — проронила Дороти в задумчивости. — Он никогда ничего не боялся. Жил на полную катушку.
Фрэнк с беспокойством взглянул на погрустневшую жену.
— Дороти, только не говори, что до сих пор любишь его.
— Нет, конечно же нет! — Дороти прижалась всем телом к Фрэнку, словно опасаясь, что он сейчас встанет и уйдет. Покинет ее навсегда.
