— Я потрясен. Но откуда это вы узнали?
— Карлос прочитал мне целую лекцию. Он сам пьет этот чай кувшинами.
— С каких это пор Карлос стал такой разговорчивый? — пробурчал Рональд себе под нос.
Он не обманывался насчет этих маленьких послаблений в виде приглашения выпить чаю. Ее гостеприимство было просто данью вежливости… или частью какого-то дьявольского плана, созревшего в ее милой головке. Рональд не хотел так думать — в конце концов, не отравит же она его? Но недоверчивость к женщинам так глубоко въелась в него, что он скорее был готов поверить в дьявольски хитрый план, чем в то, что гостеприимство Оливии вызвано другими причинами. И все же он согласился.
— Присаживайтесь, — пригласила Оливия, поставила воду греться и исчезла за открытой дверцей огромного шкафа. — Карлос все время куда-то переставляет коробку с мате, и мне всегда приходиться ее искать, — пояснила она, и ее голос звучал довольно глухо, словно она уже успела забраться внутрь шкафа. — Похоже, ему доставляет удовольствие заставлять меня искать эту коробку снова и снова.
Оливия «вынырнула» с большой жестянкой в руках и коленкой закрыла дверь. Водрузив ее на стол и послав Рональду рассеянную мимолетную улыбку, она принялась хлопать дверцами шкафов в поисках заварника и чашек.
— Иногда мне кажется, будто он решил, что я останусь навсегда, и поэтому предоставил мне огромные возможности для освоения кухни…
Рональд понял, что она жутко нервничает, иначе вряд ли пустилась бы в подробные объяснения, больше похожие на робкий лепет существа, насмерть перепуганного перспективой провести с ним наедине хоть какое-то время. Не выдержав ее метаний, он нетерпеливо поднялся и достал чашки и заварник с полки. При этом их руки столкнулись, Оливия невольно отпрянула и, избегая смотреть на него, пробормотала что-то невразумительное. Неожиданно Рональду стало смешно. Она — это еще понятно, но он-то отчего разволновался? Он, стараясь двигаться так же равномерно и спокойно, заварил чай и поставил две чашки на стол. Оливия осторожно присела напротив, и Рональд пододвинул одну чашку к ней.
— Я не… — потом она замолчала и ухватилась за ручку.
Тяжелая глиняная кружка казалась слишком массивной для ее тонких пальцев. Оливия подняла ее и снова поставила. Донышко глухо звякнуло, ударившись о твердую поверхность стола.
— Что-то не так?
— Все в порядке. Просто чай горячий. Мистер Даррелл, — начала она без паузы, — я хотела поговорить с вами. Я здесь уже три дня, — напряженным голосом произнесла она.
