— Когда женщина влюблена, для нее перестает существовать весь мир, — сдержанно начала Маргарита Даниловна. — И это объяснимо. Но только отчасти. Поскольку под влиянием чувства даже мужчина-тупица порой достигает вершины красноречия. И становится совсем иным. Вот поэтому в жизни и совершается столько ошибок.
— Ты хочешь сказать, что парни морочат нам головы? — задумчиво спросила Ариадна.
— Абсолютно неосознанно, — мигом защитила всю мужскую половину человечества Маргарита Даниловна. Справедливость восторжествовала, но ненадолго. — Они просто не задумываются об этом.
— А о чем они задумываются? — разумно осведомилась дочь.
Маргарита Даниловна порадовалась за себя, за свою безупречно избранную, точную тактику и очевидные, стремительные успехи на пути воспитания и вразумления.
— К сожалению, они редко задумываются, — тотчас разом предала Маргарита Даниловна всех представителей сильного пола. Постаралась выставить их в самом неприглядном виде, поступаясь истиной. Чего не сделаешь ради счастья любимого дитяти! — Тем более, в любви. Здесь им некогда и незачем размышлять. Мужчины — мало и нечасто думающие существа. И редко бывают такими, какими мы хотим их видеть, и никогда такими, какими должны быть. Они по своей природе деловые практичные натуры, коммерсанты. Порой даже не умеют разговаривать с нами. Или никогда не умели. Любовь они часто превращают просто в связь, но при этом отнюдь не сравнивают себя с животными. Хотя отношения животных всегда имеют одну определенную цель — продление рода. А без нее, добиваясь исключительно одного наслаждения, человек легко скатывается ниже уровня любого животного.
Пожалуй, она перехватила через край. В глазах Ариадны замерцало недоверие.
— А зачем ты тогда вышла замуж за папу? — логично поинтересовалась дочь. — Или это тоже относится к разряду твоих ошибок? И что, мне теперь оставаться в старых девах? Если мужики все такие свинюхи!
Ариадна была очень сообразительная девочка.
Маргарита Даниловна, конечно, не собиралась рассказывать дочери о своей былой влюбленности в юного Василия, пленявшего все женские сердца без исключения. Не стала она и уверять дочку в правильности личного выбора. Это прозвучало бы слишком очевидной ложью.
Возвращаясь со своих писательских посиделок, с заседаний правления Союза, из ЦДЛ или от собратий по перу, которые в действительности друг друга жестоко и бесконечно ненавидели, но искусно это скрывали, муж еще на пороге истошно, требовательно орал:
