И рванул милую пижамку, которая явно оказалась лишней.
— Почему люди обожают брать друг у друга интервью? — задумчиво поинтересовался Андрей. — Вот ты, например, Лизавета, для чего непрерывно любопытствуешь да пытаешься вникнуть в мое темное, безрадостное прошлое, когда нужно интересоваться лишь одним: сексом, сексом и еще раз сексом! Особенно тебе! Чтобы, наконец, научиться кончать… А кончил дело — гуляй смело…
…Прошлое… Если бы можно его забыть, навсегда от него отказаться, куда-нибудь выкинуть за ненадобностью…
Со старшим братом у Андрея была очень большая разница: пятнадцать лет. Отец умер от рака, когда Андрюше сравнялось семь, а через три года разбился в автокатастрофе брат — он работал водителем такси.
Брата Андрей помнил — такой коренастый, всегда веселый, бодрый, все время шутил и дарил Андрею то марки, то кассеты для магнитолы и плеера, а однажды привез дорогой музыкальный центр. Мать тогда очень ругалась, зачем, дескать, много тратишь на ребенка… Но брат Андрея любил и только отшучивался да смеялся.
Была еще молодая женщина: то ли жена, то ли просто сожительница брата. Но она сразу исчезла после его гибели, хотя Андрей иногда ее вспоминал и жалел, что она больше не появляется.
Мать, похоронив старшего сына, стала страшно задыхаться по ночам и без конца таскать младшего, а теперь единственного ребенка на кладбище. Ей почему-то казалось, что туда нужно ходить как можно чаще. На могиле она истошно голосила и билась головой о землю. Остановить и образумить мать никто не мог. Соседи по подъезду пытались уговорить ее прекратить свои опасные поездки хотя бы на время, просили пожалеть Андрея и подумать о нем, но тщетно. Рехнувшаяся от горя мать ежедневно ездила на кладбище и упорно, маниакально возила с собой сына: она боялась расстаться с ним даже на минуту.
Андрей начал истерично плакать, пугливо оглядываться и дергать головой. Он перестал спать по ночам, похудел, побледнел и постоянно хотел есть: мать перестала готовить, ходить по магазинам и убирать квартиру. Ему пришлось чересчур тяжело: очень привязанный к матери и брату, Андрюша долго чувствовал себя маленьким, младшим, ничего не умел… Его опекали, баловали, лелеяли. До дня гибели брата.
В детстве Андрей любил забираться в шкаф, где висели платья матери, и с удовольствием их обнюхивал. Платья и кофточки пропитались чудесными духами.
— Мамой пахнет! — бормотал про себя Андрей. — Мамой…
Когда ему было четыре года, мать неожиданно отрезала свою удивительно красивую, тяжелую, толстую косу, дважды обвивавшую голову. Увидев мать, вернувшуюся из парикмахерской, Андрюша бурно, истерично зарыдал, закрыв руками лицо.
