Георгий помолчал и для вида опустил ресницы. Татка тотчас сделала то же самое. Родители с надеждой переглянулись. Неужели их мечты могут сбыться? Да, конечно, Тата слишком некрасива, даже не поймешь, в кого уродилась, но разве в этом дело? Если бы женились только на красивых, Земля давным-давно бы обезлюдела.
— Мне действительно очень неловко, Геннадий Михайлович, — повторил Гера и посмотрел Крохину прямо в глаза. — Но, понимаете, мне крайне необходимо какое-то время пожить одному. Отдельно от родителей… Что весьма важно именно сейчас. И я решился — простите меня, пожалуйста! — попросить у вас разрешения воспользоваться до весны вашей дачей.
— Дачей? — удивленно переспросила Надежда Николаевна. — Я думаю, это не проблема. Правда, Геннадий? Ты хочешь там писать на природе?
Как далека она была от истины! Но Татка тут же воспользовалась моментом и с готовностью ухватилась за нечаянно подсказанную мысль.
— Да! — радостно завопила она, изо всех сил подмигивая Гере. — Он хочет жить один в лесу!
Отец проницательно глянул на Татку и постарался скрыть усмешку.
— Один ли? — весело спросил он.
— Ну, а если даже и нет? — смело заявила Татка. — Разве это карается законом?
Родители вновь переглянулись, пытаясь осознать полученную информацию. Какую роль играет здесь дочка? Неужели… Они не могли себе представить, что перед ними сидят просто две хитрые, ушлые, пронырливые сводни в женском и мужском обличье. Два человечка, бесконечно преданных и верных третьему, явно не заслуживающему и сотой доли подобной преданности.
— Разве вы будете возражать, если его навестят там приятели? Или приятельницы?
Татка дерзко, бесстрашно шла напролом, отбросив всякую дипломатию. Чего бояться, в самом деле? Иначе не победить.
— В конце концов, он не может сидеть там бирюк бирюком и сосать лапу! — без околичностей заявила она, по-быстрому расправляясь с рыбой.
— Дочь, ты совсем заморочила нам с матерью головы, — сказал Крохин, улыбаясь Гере. — Работать — это я прекрасно понимаю, покой и тишина — тоже понимаю. Но к чему ты приплела сюда приятелей и приятельниц?
Георгий уловил, что Татка сделала роковую ошибку и сейчас все испортит, если немедленно не вмешаться. В воздухе реяла еще неясная, но вполне ощутимая опасность. Природное чутье подсказывало насторожившемуся Гере, что правды о его любви здесь никто не ждет и даже не хочет, что она здесь будет совершенно лишней и жестокой, а поэтому нужно как можно скорее, без лишних слов и не вдаваясь ни в какие подробности, остановиться на предложенном самими Крохиными варианте. Обалдевшая, попросту свихнувшаяся от любви Татка уже совсем ничего не замечает, целиком одержимая одной лишь святой мыслью устроить счастье своему драгоценному фигляру Витеньке. На нее рассчитывать нечего.
