— Неплохо бы и меня заодно, — охотно поддержал ее Виктор.
— Для человека это безвредно, — проинформировала Тата.
— Какая жалость! — искренне посетовал Виктор. — Так хочется нанюхаться какой-нибудь дряни и сдохнуть! Но убивать живое преступно! Тараканы — они же смешные, усатые! А маленькие совсем глупые — включаешь ночью свет, а они, спасаясь, бегут прямо на тебя. Ничего еще не соображают. А ты — убивать…
Сказал — и содрогнулся. Сразу сжался в комок. А Таня? Но о ней никто ничего не знает…
Татка ухмыльнулась и достала сигарету.
— Давай трахнемся, Тата! — бухнул Виктор, словно шарахнулся с моста в холодную апрельскую воду. — Только многого не обещаю: пью запоем. Сама знаешь! Анька давно на меня всем знакомым жалуется. Но вдруг у нас с тобой что-нибудь получится…
Тата не удивилась и снова не пошевелилась. Она сидела смирно, пуская синие кольца дыма и рассматривая их с интересом экспериментатора. Крашенинников ждал ее ответа со страхом: сейчас согласится, а у него действительно ничего не выйдет? Такое случалось уже не раз. И чего вечно девки ждут от него, чумные, полоумные, на мужиках помешанные! Каких сексуальных достижений и подвигов?
Тата встала и аккуратно погасила сигарету о блюдечко.
— Попробуем, — флегматично сказала она и удалилась в комнату.
Виктор чувствовал, что именно этим все и кончится. Он прилип к табуретке, безразлично катая по столу хлебные шарики. Для чего он ввязался в сегодняшнюю дурацкую историю? Зачем ему Тата? Ему давно никто не нужен. Только мольберт.
В комнате стояла глухая тишина. Неужели Татка там что-то делает: сидит, лежит, раздевается?.. Фиг ее знает! Она не звала, не двигалась, совершенно никак себя не проявляла. Может, умерла? Хорошо бы… Крашенинников вздохнул и медленно встал, словно собираясь на собственную казнь. Ноги не слушались, очевидно, жара не спадала даже к вечеру, становясь к ночи опаснее, чем днем.
Тата тихо лежала на диване, глядя в потолок и отправляя вверх синие колечки дыма. Она была хороший, надежный игрок, мастерски тренированный жизнью. А такого тренера поискать…
— Ты не бережешь свое здоровье, — сказал Виктор, садясь рядом. — О чем все время напоминает Минздрав!
— Ты тоже его не сильно охраняешь, — ответила Тата, улыбаясь колечкам. — Я давно хочу спросить, откуда у тебя этот шрам?
И Тата показала на лоб Виктора. Не слабо! Нашла время спрашивать!
— Упал пьяный! У тебя память отшибло? Вы же меня вчетвером тогда выхаживали! — быстро сориентировался и обозлился Крашенинников. — Сильно запойный, сама сообразить не в состоянии?
