День Гагарина | страница 13

Мы видим улыбающиеся лица летчиков. Юрий долго смотрел на них, махал им руками. Потом позвал бортпроводницу и протянул листок:

— Попросите, пожалуйста, радиста передать от меня… И радист передал: «Друзьям летчикам-истребителям.

Горячий привет! Юрий Гагарин…»

Все буквально прилипли к иллюминаторам. И в тот самый миг, когда летчики услышали привет космонавта, они чуть-чуть покачали ему крыльями.

Мелькнули подмосковные поселки внизу. На улицах и на шоссе — толпы людей. Они видят ИЛ-18, окруженный семеркой истребителей. И даже если не слышат радио, понимают: летит он, герой космоса.

И вот под крылом Москва. Сверху видно: людские реки на улицах. Алые флаги, знамена движутся к центру, на Красную площадь, к Кремлю. Потом мелькают башни Кремля, проносятся очертания зубчатой древней стены. Сколько видели седины Кремля, но такого… Не было на земле такого! Юрий прильнул к иллюминатору. Следы волнения, счастья на его лице. И нам показалось, что если бы он даже расплакался в эту минуту, люди бы поняли его слезы…

— Юра, ты долго ждал этой минуты?

— Совсем не ждал. Не думал, что мне придется…

Скрылась Москва. Внуково. Ушли в облака истребители. Выпущено шасси. Мы не услышали легкого касания земли. Земля, как мать, ласково приняла в объятия своего сына… Юрий оторвался от иллюминатора:

— Ну, вот и дома…

Самолет рулил туда, где возле здания аэропорта уже разлилось людское море. Сейчас, сейчас люди увидят Героя Юрия Гагарина, гражданина Союза Советских Социалистических Республик, вернувшегося на родную землю из далекого космоса.

Зимой 1960 года мы договорились с Сергеем Павловичем Королевым о тренировках космонавтов в настоящем космическом корабле. В назначенное время группа слушателей прибыла в цех завода. Здесь их встретил Сергей Павлович со своими помощниками. Будущие космонавты знали об этом ученом-конструкторе, о том, какую роль он играет в создании ракетно-космических систем и запусках их, но не были с ним знакомы. И вот — первые минуты знакомства.

Сергей Павлович придирчиво с минуту глядел на летчиков, возможно прикидывая в мыслях и пытаясь ответить на вопрос: кому доверить свое детище, плод мыслей и труда многих сотен людей, в чьи руки вручить судьбу эксперимента в космосе? Справятся ли?

И летчики поняли состояние Сергея Павловича, притихли, посерьезнели. Но это длилось буквально минуту, не больше. Сергей Павлович улыбнулся, стал обаятельным, серьезным и остроумным, умеющим шутить и ценить шутку собеседника, главное же — вести разговор о деле непринужденно. Расспросил, как идут тренировки, какую степень перегрузки переносят на центрифуге. Кто-то сказал, что трудновато в термокамере. Начался разговор о термозащите космического корабля.