Я выбрала тему «Кризисы». У человека, оказывается, вся жизнь состоит из кризисов. Первый кризис в три года, когда он говорит «я сам», потом в семь лет, когда он идет в школу, потом кризис полового созревания, потом кризис середины жизни. Кризис середины жизни как раз и может привести к нервному расстройству. Мне нужно понимать, как с ним бороться. Что делать.
Подговорила Вику познакомить меня с Сережкой. Он ведь профессор, академик.
Начала издалека – что у меня задание по психологии. Рассказала ему про кризисы в три года, в семь лет и подростковый кризис и подвела его к кризису среднего возраста.
Сережка сказал, что ему шестьдесят три года и у него уже лет двадцать кризис среднего возраста. Он все время из-за всего нервничает: заседание кафедры – нервничает, защита его аспиранта – нервничает… И даже впадает в отчаяние из-за черных шаров на защите аспиранта или из-за плохой рецензии на диссертацию.
Санечка тоже всегда нервничает – перед премьерой. Всегда сомневается – поставить эту пьесу или другую, будет ли спектакль иметь успех. И впадает в отчаяние при плохой рецензии, думает, что все пропало, если приходится заменять актера или если вдруг неполный зал.
– Вы когда-нибудь думали, что вы не состоялись?
– Я часто думаю, что я занимаюсь не тем, я хотел биофизикой, а получилось гидроаэродинамикой… Да, я часто думаю, что я не состоялся.
Вика засмеялась:
– Представляешь – он не состоялся!! Кто же тогда состоялся?! А что тогда думать водителю троллейбуса: «Я не состоялся как водитель троллейбуса. Я хотел водить троллейбус номер пять, а вожу номер шесть»? Ты же профессор, академик!
Сережка сказал, что умный человек всегда чувствует разницу между уровнем притязаний и уровнем достижений. Но мужчины мучаются таким вопросом независимо от своих достижений. И чем значительнее личность, тем меньше она принимает в расчет внешние обстоятельства. Мучается просто от того, что так уж положено. Но самое главное для мужчины – ему нужна женщина, которой он не стесняется, которой он может все это сказать. Скажет и сразу все покажется другим, получше. И он хотел бы, чтобы Вике можно было хоть что-то сказать о себе, о своих мыслях, чувствах, сомнениях, но Вика предпочитает говорить о Вике.
– Что же, мне говорить о твоих глупостях – защитах, статьях, аспирантах? – фыркнула Вика.
И громко прошептала мне: «У меня всего один роман, а мне нужно два, лучше три… Мне необходимо мужское плечо… Два плеча, лучше три. Три мужских плеча».
