Нужно было, чтобы человек все более и более приобретал способность проходить посвящение, сохраняя самостоятельность своего «я», — того «я», которое в бодрственном состоянии он сознает в себе с минуты пробуждения ото сна и вплоть до засыпания. Нужно было, чтобы прекратилось это затемнение сознания «я», которое всегда сопровождало посвящение в древних мистериях. Но это могло произойти лишь очень постепенно; уже в наши дни во всяком посвящении, сколько-нибудь заслуживающем этого наименования, в человеке, поднимающемся к духовным мирам, достигается очень большая ясность сознания «я».
И ессейское посвящение тоже было связано с ослаблением ощущения «я». Все, что в земной жизни вызывает в человеке чувство «я», все, что обращается к внешним восприятиям, при посвящении приглушалось. Представьте себе такой факт из повседневной жизни: во время сна человеческое существо не сознает, что находится в духовном мире, оно утрачивает чувство «я»; это чувство «я» пробуждается в нем лишь при бодрствовании, когда его взор от мира духовного обращается к чувственному физическому миру. Таково положение дел для современного человека, и таким же оно было во времена земной жизни Христа.
В современную эпоху земного развития нормальное человеческое «я» совершенно не сознает иного мира. Но христианское посвящение должно заключаться как раз в том, чтобы человеческое «я» пробуждалось в высших мирах так же, как оно пробуждено в мире чувственном.
Рассмотрим подробнее минуту пробуждения, когда человек покидает высшие миры и погружается в свои физическое и эфирное тела; в самое мгновение этого погружения он не воспринимает внутренних явлений своих физического и эфирного тел, потому что его восприятие оказывается привлеченным всем тем, что его окружает. Все, что предстает глазам человека в минуту пробуждения, все, что он воспринимает, — слухом ли, зрением ли, физическим ли органом своего мозга, вырабатывающего восприятия, — все это древний еврейский оккультизм называл «Царством», Малхутом. Что же в точности разумели на этом древнем языке под выражением «Царство»? Это слово охватывало всю сферу, в которой человеческое «я» могло пребывать в сознании. Таково наиболее точное определение того, что понималось под словом «Царство» в древней Иудее: это все то, чему могло быть причастно «я». Чтобы еще уточнить это выражение, следовало бы сказать, что «Царство» на древнееврейском языке в особенности означало чувственный мир, — тот мир, в котором человек пребывает во время бодрствования, когда он полностью сознает свое «я».
