Если мы обратимся к будущему нашего земного развития, то мы должны его себе представить таким образом, что все твердое будет делаться все более и более жидким, будет растворяться. Земля будет проходить через превращение в то, что мы называем «астральной землей», пока материя Земли не сделается все более и более тонкой; так что в первую половину нашего процесса образования земли мы должны рассматривать минеральные составные части как нечто, с болью и страданием, слагающееся в твердую арену для нашего обитания; к концу же земного становления пронизывается все более чувством блаженного довольства, — и вся Земля окунется в чувство довольства, когда она превратится в небесную планету, которая будет пребывать в мире астрально.
Когда посвященные говорят об этих вещах, они высказывают всегда в своих положениях глубокие тайны. Они высказывают такие тайны, что утверждения их нужно даже понимать многообразно, ибо в них заключено много смысла. Павел, который был посвященным, произносил такие положения, в которых всегда заключен многократный смысл. Чем дальше мы сами продвинемся в понимании космоса или духовных миров, тем все глубже покажутся нам подобные изречения Павла. Павел знал, что отвердение земных тел сопровождалось болью и что они воздыхают о своем растворении, о том, чтобы стать более духовными, небесными. «Вся тварь совокупно стенает, ожидая усыновления» (Рим.8: 22,23). Эти страдания, при которых твердые минералы преобразовались в то, на чем мы стоим и ходим, — их разумеет посвященный Павел в этих глубоких словах. Пока теософия остается для нас только системой мышления, до тех пор мы не понимаем ее правильно. Но в том и состоит ее особенность, что идеи ее превращаются в чувства и что мы становимся другими людьми, когда шаг за шагом — все, что мы видим вне нас — научаемся чувствовать и ощущать! — Это разумели те, которые действительно кое-что знали из христианского эзотерического учения. Вплоть до 18 века можете вы проследить христианских писателей, у которых еще было ощущение ко всему живому в природе, ко всей радости и страданию. Поэтому и говорят они нам в своих писаниях такие слова, которые теперь для людей являются просто словами, — или, самое большее, аллегориями и образами, — между тем как их нужно понимать как действительность: «Вы не должны только думать о природе, вы должны ее ощущать, и знать ее вкус, и чувствовать ее!».
Это и разумели они: чтобы, когда косец срезает стебли, мы испытывали вкус, ощущали чувства, которые проходят по ниве. И когда мы видим, как рабочий в каменоломне отбивает камни, то чтобы мы вместе с природой ощущали довольство; и когда мы видим, что там, где река впадает в море, отлагается земля, то чтобы научились ощущать, как вместе с отлагающейся землею отлагается там в то же время и чувство боли.
