И так же обстоит с эфирным телом человека. Благодаря эфирному телу в человеке происходит не продолжение действия сил физического тела, но процесс, основанный на том, что физические вещества, втекая в эфирное, прежде всего, избавляются от присущих им физических сил.
В самом начале земной жизни человека — а наиболее отчетливо в эмбриональном периоде, — эти деятельные в эфирном теле силы трудятся как силы формирования и силы роста. В дальнейшем часть этих сил эмансипируется от задач формирования и роста и превращается в силы мышления, то есть в те силы, которые порождают тенеподобный мир мыслей обыденного сознания.
Величайшую важность имеет знание о том, что обычные силы мышления человека суть утонченные силы формирования и силы роста. В образовании форм человеческого организма и в его росте являет себя духовное. Это же духовное предстает затем в течение жизни как духовная сила мышления.
И эта сила мышления есть лишь часть ткущей (webenden) в эфирном человеческой силы формирования и роста. Другая часть так и остается при исполнении задачи, вверенной ей в начале человеческой жизни. И только потому что человек продолжает развиваться и после того, как его формирование и рост уже достаточно продвинулись, то есть до определенной степени закончены, эфирно-духовное, которое ткет (webt) и живет в организме, может выступить в дальнейшей жизни как сила мышления.
Итак, эта образующая (пластическая) сила открывается имагинативному духовному созерцанию, с одной стороны, как эфирно-духовное, а с другой стороны — как душевное содержание мышления.
Прослеживая, как ведет себя субстанциальное начало земных веществ внутри эфирного образующего процесса, необходимо сказать:
повсюду, где вещества попадают в этот процесс, они воспринимают такое бытие, посредством которого они отчуждают себя от физической природы. По ходу этого отчуждения они вступают в тот мир, где навстречу им выступает духовное, которое преобразует их в духовное бытие.
Постижение эфирно-живой сущности человека, описанное здесь, есть нечто совершенно иное, чем ненаучное утверждение о какой-то «силе жизни», которое еще в середине девятнадцатого века служило весьма расхожим объяснением живых тел. В нашем случае речь идет о действительном созерцании — о духовном восприятии — того сущностного начала, которое наличествует в человеке и во всяком живом существе так же, как и физическое тело. Этого созерцания не достигнуть обычным мышлением — путем неопределенного нанизывания мыслей одна на другую; его также не измыслить с помощью силы воображения как некий «иной мир»; только путем совершенно определенного и точного метода можно развить способности человеческого познания, и это развитие принесет тогда опытное знание о более обширном мире.
