Мы нашли селение на той широкой дороге, что уходила в горы из долины, занятой войсками Гарпага. Одному из жителей я предложил за худоватую кобылу несколько серебряных монет, которые держал в своем поясе но тот напугался и побежал за помощью. Пришлось забрать лошадь так, даром. Была небольшая погоня, но стоило издали показать меч, как простолюдины отстали. Впоследствии на пути Кирова войска из Пасаргад в Эктабан мне даже удалось вернуть кобылку ее пугливому хозяину.
Итак, мы возвращались в Пасаргады по главной торговой дороге. Правил я. Азелек сидела сзади и не обхватывала меня за бока даже тогда, когда лошадь пускалась в галоп.
Иногда, на привалах, я нечаянно притрагивался к Азелек. Она не отскакивала в сторону, но взгляд ее прекрасных глаз напоминал мне о ночном уколе короткого скифского меча, по счастью унесенного лавиной.
Признаюсь, я сильно желал ее, но не добивался своего ни ласковым обращением, ни соблазнами, ни силой. Kaжется, я начинал понимать Кира. Он знал, чего стоит истинная свобода, потому и не мог, не хотел признавать никакой Судьбы. И ему был необходим такой «жаворонок». Ведь жаворонка можно поймать, но тогда как насладишься его пением в высоких синих небесах?
Едва мы достигли на пятый день плоскогорья, как нас сразу окружили всадники-персы. И в окружении низкорослых, крепких жеребцов наша легкая кобылка резво помчалась в Пасаргады, весело взбрыкивая и крутя хвостом.
Царь Кир вышел нам навстречу, оставив позади своего брата Гистаспа и хазарапата. Он шел, широко раскинув руки и радостно улыбаясь.
Я поспешил соскочить с седла и припасть на колено. В тот же миг Азелек очутилась на земле рядом со мной.
— Царь! — с грустью обратился я к Киру, не поднимая глаз.— Дорога была нелегкой. Мы сделали все, что было в наших силах.
И тут на мое плечо легла сверху тяжелая рука царя персов.
— Рад, что ты вернулся, эллин.— Голос Кира оказался, сверх моего ожидания, не гневен, а даже весел.— Мой брат Гистасп всегда во всем сомневается, и мы поспорили. Теперь ему придется отдать мне лучшего коня из своего табуна.
— Царь! Мы потеряли Иштагу,— не переменил я печального тона.— Он прикрывал наш отход и доблестно сражался один против десятка врагов. Враги не смогли убить его, но от шума битвы случился горный обвал. Так погиб Иштагу.
— Славный был воин,— только раз вздохнул Кир, помолчал и вдруг коротко рассмеялся: — Иштагу подхватил от тебя, эллин, дурную болезнь, Судьбу. Так ты и остался сам в живых.
