Да уж, когда Аксимилиан начнет борьбу за власть, проблем предстоит много. И военные из них составляют едва ли половину. Без крепкого тыла любая армия, кто бы ее ни вел и чем бы ни вооружал, обречена на неудачу. Отец, конечно, поможет своими вассалами, умеющими разобраться что к чему в любой ситуации, но все же управлять не отрядом в десяток сородичей, а большими человеческими группами им вряд ли доводилось. Да! Самое главное чуть не забыла! Сочетаться браком по всем правилам с магом при первой возможности. Он, конечно, уверял, что готов жениться на мне, на мало ли… Не хочу потом остаться с ничего не значащей монаршей благодарностью вместо места на соседнем троне. Да и конкурентки, стоит появиться первым успехам, не замедлят налететь.
Но для этого сначала надо убить дракона, который уже не первую тысячу лет периодически совершает набеги на близлежащие к его пещере земли. Официально-то они, конечно, принадлежат кому-то там из аристократии, но реально… ни одного города, торгового пути или даже крупного поселка. Глушь, выделяющаяся пятном дикости на карте эльфийских земель и никому не нужная. Рассадник монстров — не встретить бы их по дороге — и источник вечной опасности налета крылатого чудовища. Единственное достоинство той местности — хорошая охота. Зимняя. Потому что летом ящер может и вылететь из своего логова, поразмяться, а вот в холодное время года он без веской причины, вроде рыцаря, трубящего вызов, и нос на улицу не высунет.
Аксимилиан. Маг-охотник на драконов. И при этом не сумасшедший и трезвый. Хотя насчет первого не уверен.
Логово ящера, рассматриваемое издалека, не впечатляло. Ну, дыра в скале. Большая. С городские ворота размером. Но как-то не заставляла она трепетать от ужаса перед величием ее владельца.
— Странно, — высказался Олаф, рассматривая ее.
— Что именно? — заинтересовался я.
— На склоне этот вход в бомбоубежище выделяется так, что захочешь — не пропустишь. Я как-то больше привык, что подобные объекты маскируют. От вражеских налетов. А тут разве что светящегося указателя нет. И дорога накатанная имеется.
Скала, кстати, состоящая из плотного песчаника, вызвала у родственника целую палитру чувств — причем, судя по выражению лица, среди них преобладала досада. По-быстрому достав откуда-то из своей чудной, покрытой кармашками одежды небольшую книжку для записей, он принялся черкать по ней металлической палочкой, вызвав у меня просто вал любопытства. Заглянув через плечо, я с удивлением увидел рождающийся под кончиком этой палочки подробный план местности. Причем следы, которые этот артефакт оставлял на бумаге, очень приличной бумаге, сделали бы честь лучшим чернилам из дубовых орешков и морских гадов, за большие деньги привозимых торговцами. Во всяком случае, по цвету линии не отличались абсолютно. Но вот несомненный плюс в мгновенном засыхании имелся. Как в мире родственника их алхимики умудрились этого добиться безо всякой магии — вот в чем вопрос!
