— Да уж, тебе мало иметь золото, надо еще и объяснить, откуда оно взялось, — вздохнул мертвый король. — Мда, проблема… и как ее решать я представляю плохо, ни с чем подобным мне сталкиваться не приходилось. Кстати, а сколько все-таки нужно золота, чтобы разделаться с теми долгами? Несколько больших слитков в сокровищнице лежало, могу и одолжить их по-родственному, сам понимаешь, если тебя в твоем мире убьют, то это здорово расстроит наши планы.
Олаф после такого предложения практически ушел в себя и полностью прекратил отвечать на внешние раздражители в виде мельтешащей вокруг эльфийки. Видимо математические расчеты были довольно сложными. Поэтому в какой то момент, когда Селес на полном серьезе принялась подпрыгивать перед лицом иномирца, в попытке привлечь его внимание, он не отвлекаясь от дум подхватил один из принесенных с собой артефактов — к слову самый длинный и громоздкий, и не говоря ни слова кинул его в эльфийку — ни коем образом не заботясь о том поймает она или не поймает эту тяжелую железку, или деревяшку — в артефакте органично сплелось и то и другое.
Сдавленный всхлип выбитый ударом подарка из легких эльфийки, умудрившейся чуть ли не в прыжке поймать оружие, заставил меня обеспокоиться целостностью ее ребер — конституция эльфийского народа никогда не отличалась монументализмом и такой удар мог спокойно сломать этой дуре что-нибудь. Но не успела Селес разогнуться, как Олаф произнес фразу вогнавшую папочку, да и меня, если уж честно в полную прострацию:
— Примерно мой вес — может чуть больше.
Я открыл рот. Я закрыл рот. Слов, чтобы выразить обуревавшую меня гамму чувств не было. Жалование городского мага составляет пол сотни золотых монет в месяц. И это большие деньги. Очень. На них можно деревню купить. Маленькую. Ладно-ладно, хуторок. Но если его не тратить примерно с полгода, то правда на деревню хватит. Или, как в моем случае, на книгу. В башне уже почти сотня фолиантов скопилась на зависть иным библиотекам, я предпочитаю экономить на еде и прислуге, но не на знаниях, которые также весьма ценны. И это, если перевести в звонкое золото, едва половина веса от столь крупного мужчины как Олаф. А богаче меня люди, конечно же, имеются. Но мало. Очень мало. Этот торговец наделал себе просто чудовищные долги. Вот я не я буду, если тут каким-нибудь образом женщина не замешана. Только эти умильные создания умудряются пустить на ветер такие деньги, а потом сами же искренне недоумевают, как это у них получилось. А Олаф человек серьезный, сразу видно.
