— Входите! — торжественно провозгласил я, принимая величественную (будем надеяться) позу и косясь взглядом в отполированную поверхность висящего на стене кавалерийского рыцарского щита, с которой с немалым трудом был убран девиз и герб. Порядком износившийся элемент доспехов для своего основного предназначения, отражения ударов, уже давно не годился, проржавев насквозь, но с помощью толики магии мне удалось создать из него прекрасный заменитель зеркала, одновременно придав прихожей благородный вид и сэкономив на жутко дорогом творении стекольщиков кругленькую сумму. Небольшой полудрагоценный камешек, размещенный над створками в обрамлении медных нитей, засветился, посылая к ручкам волну магии и двери, будто открытые невидимым дворецким, медленно и торжественно, словно крепостные ворота гордой крепости, распахнулись. На более быстрое открывание у моего артефакта банально не хватало мощности. Но об этом никто не знал.
— А почему во множественном числе? — подозрительно осведомилась девушка, оказавшаяся снаружи. Ты ждал кого-то еще?
Тщательно уложенная прическа, свободная белая блузка очаровательно топорщаяся двумя симпатичными холмиками на груди, довольно короткая, обрывающаяся на добрую ладонь выше ступней, облаченных в синие щегольские сапожки юбка, небрежно зажатый под мышкой злополучный словарь…проклятье! Мои планы, на вечер и, главное, ночь явно могли встретить полное понимание и поддержку. Но этот ужин, сожри его демоны и отравись при этом…Лишь бы она не учуяла запах с кухни. Иначе после ухода такой красотки придется с горя выпить вино самому и догнаться пивом. А последствия такого запоя станут ужасными даже для потомственного варвара, не взирая на унаследованное от предков, чтоб они в могиле смирно лежали и, главное, оттуда не вылазили, здоровье.
— Асанта, как ты могла такое подумать, — в притворном ужасе возмутился я, загоняя ярость поглубже и доставая взамен порядком запылившееся знание этикета.
— Ой, а это что? — носик шагнувшей в башню полуэльфийки сморщился, а глаза напротив распахнулись. — Суп из златолиста?!
— Он, — сознался, раньше, чем успел подумать и внутренне обмер. Неужели ЭТО хваленый эльфийский деликатес?! И я его приготовил правильно? Нет. Нет. Нет, не может быть, потому что быть не может. Это варево палачам инквизиции продавать можно, сунуть миску под нос обвиняемому и он сам во всем признается, лишь бы его быстрее сожгли.
— Ты с ума сошел! — на лице Асанты появилось какое-то мечтательное, восхищенное выражение. — Это для меня? Для меня ведь, да?
