– Вот что, Иванова. Голова у тебя, конечно, умная, не то что у меня, обычного тарасовского мента. И, если до завтра доживем, мы твоим планом воспользуемся. Но на сегодня у меня свои планы.
– Что-то ты темнишь, Киреев. У тебя какая-то новая информация появилась?
– Ну, появилась или не появилась – это вопрос десятый. А сидеть сложа руки нынешней ночью я тоже не намерен. Может быть, завтра нам и не придется ничего устраивать. Никаких захватывающих шоу с поимкой опасного преступника в многолюдном месте.
– Давай-давай, Славик, признавайся добром – что ты придумал?
– Ничего особенного. Просто я сегодня устрою в Тарасове что-то вроде комендантского часа. У меня ни одна… Ни один мужик не появится на улице без документов. Ни одна женщина не пройдет вечером без присмотра моих людей. У меня восемь тысяч человек сегодня ночью будут в Тарасове дежурить на улицах. Пусть эта тварь только попробует куда-нибудь сунуться…
Он замолчал. Я тоже молчала, удрученная его злобной ментовской ограниченностью.
– Чего ты молчишь, Иванова? Осуждаешь? Думаешь – зря я все это?
– Думаю – дурак ты, Славка. Никуда он сегодня не сунется. Зря людей прогоняешь всю ночь. И сам без толку промаешься.
– Сам я и так не засну. А что мне делать, скажи на милость? Вдруг он сегодня еще кого-то убьет? Ведь я себе этого не прощу.
Киреев был явно растерян, а отсутствие интуиции не позволяло ему обретать уверенность там, где у меня срабатывала логика. И ему приходилось пороть горячку, чтобы не сидеть сложа руки и не чувствовать свою беспомощность. Он обманывал сам себя, занимаясь бурной, но бестолковой деятельностью. Но так ему было намного спокойнее.
– Как знаешь, Киреев. Я не верю, что сегодня тебе удастся его поймать. Он ничего не будет сегодня предпринимать.
– Ну это ты как знаешь, Иванова. У меня свои мозги есть. И они мне подсказывают, что надо сделать именно так, как я сделал.
– Ладно, Киреев, не обижайся. На всякий случай – желаю тебе успеха, хоть и не верю в него. Не забудь завтра о музее.
– Не забуду, – пробормотал Киреев на прощание и повесил трубку.
Я посмотрела на часы. Мать твою! Что же я тяну? Уже восемь! У меня всего час остался. А я все еще на чучело огородное похожа…
…Когда я через сорок минут посмотрела на себя в зеркало внимательным оценивающим взглядом, то поняла, что я именно та самая Таня Иванова, которой предстоят великие дела. Как это говаривал один из моих знакомых? «Вставайте, граф, вас ждут великие дела!» С такой внешностью я готова решать любые проблемы и побеждать любых противников. Как все же много сил придает женщине простая уверенность в своей красоте!
