Короче, через полчаса из зеркала на меня смотрела уже не Таня Иванова, а совершенно незнакомая мне женщина, каких я на улице встречаю сотнями, не замечая, не останавливая на них глаз, потому что остановить их не на чем. Чего я, собственно, и добивалась.
Спустившись в гараж, я обнаружила, что «пежона» уже нет, а стоит там Светкина «девятка», находящаяся в полном моем распоряжении.
Я помчалась в Театр эстрады.
Возле Театра эстрады стояла толпа народа. Однако далеко не все из этой толпы пришли сюда для того, чтобы получить обещанную дирекцией театра компенсацию за сорванное представление. Гораздо больше было праздных зевак, собравшихся здесь в ожидании чего-нибудь интересного. Мало ли какие любопытные события могут развернуться в том месте, где накануне произошло убийство!
Я без особого труда протолкалась к входу в театр, лишь пару раз двинув кого-то плечом и буркнув что-то нечленораздельное. До появления Славки, если он, конечно, не опоздает, было минуты три, и я решила ждать Киреева, никуда не отходя, прямо у входа, загороженного тремя милицейскими спинами. Внутрь пропускали только тех, кто предъявлял билеты на вчерашнее шоу-представление.
Очередь делилась впечатлениями и соображениями… Разговоры вспыхивали то здесь, то там, перекрещиваясь друг с другом, подтверждая одни мнения, противореча другим и тут же создавая третьи, самые неожиданные.
– …Это, конечно, безобразие. Они не могут обеспечить даже минимум безопасности в городе. Я уже просто не знаю, как жить в этом треклятом Тарасове!
– Вы, безусловно, правы. Вы знаете, почему я пришел получить свои деньги с утра? Почему я отпросился с работы, чтобы пойти за этим несчастным полтинником? Потому, что я боюсь выходить на улицу вечером. В сумерки.
– Но вы же не женщина. Чего вы боитесь?
– А вы можете дать гарантию, что он не начнет нападать на мужчин?
– А с чего это вы вообще взяли, что он должен быть мужчиной?
– Как вы сказали?
– Он вполне может быть и бабой! Сейчас бабы злей мужиков стали…
– Это кто это там женщинами недоволен? Мало вам того, что оседлали нас, как лошадей, все на нас свалили, так еще и убийцами нас сделать хотят!
– Нет-нет, успокойтесь, вы неправильно меня поняли. Мы же не подозреваем-таки вас ни в чем! Но подумайте: бритвой по горлу – это таки по-мужски! Пусть это сделал зверь. Я с вами согласен. Но и вы согласитесь – зачем таки было резать живот? И грудь? Нет, это сделал, конечно же, не мужчина…
– Хорош бакланить, морда очкастая! А то я тебе сейчас голыми руками кишки наружу выпущу… Знаешь ты, блин, слишком много, баклан… Я, блин, вчера сам там был, кровь ее видел… Вы чё шарахнулись-то, козлы, мать вашу! Я ж говорю, прорвался потом – посмотреть! Мне еще все пуговицы на рубашке оборвали, давка была… А он – «баба», «баба». Сам ты баба, баклан! Понял? Такое не всякий мужик сможет сделать…
