Да, соображал он действительно быстро. Единственный вопрос, который он задал, касался перспектив развития ситуации, а не ее оценки.
– И если я не отдам вам эту пленку…
– …то вряд ли у вас когда-нибудь будет еще одна возможность встретиться со мной, – закончила я за него его фразу.
Я знала, что говорила, потому что давно обратила внимание на то, как он на меня по-мужски смотрел – плотоядно и агрессивно.
– Тогда я согласен, – улыбнулся он. – Берите вазу. Дарю.
– Я знала, что мы с вами договоримся, – прощебетала я самым невинным тоном. – Осталось обменять пленку на деньги…
– А вот это – элементарно, – усмехнулся Виктор одними только тонкими нервными губами. Глаза оставались холодно-спокойными.
Он включил магнитофон, достал из внутреннего кармана своей куртки кассету, вставил, и на экране застыл в паузе перекресток улиц Пражской и Таборной. Затем включил режим ускоренной перемотки.
Замелькали фигуры, бросившиеся к «Ауди», стоящей на перекрестке, затем отскочили от нее, из машины тоже кто-то выскочил, произошла молниеносная драка, кто-то упал, кто-то вновь запрыгнул в машину, и она рванула с места через перекресток по Пражской прямо на снимавшего. Неизвестно, как сложилась бы его судьба дальше, поскольку его не могли не заметить из машины, но вдруг путь «Ауди» преградила «Волга» канареечного цвета, обе машины резко затормозили, из «Волги» выскочили трое милиционеров с автоматами и, взяв «Ауди» под прицел, застыли в ожидании. Я не сразу сообразила, что это Виктор остановил их, нажав на кнопку паузы.
Он нажал на кнопку пульта, кассета выехала из магнитофона. Виктор взял ее и протянул мне. Я полезла в свой пакет за деньгами.
– Нет-нет, – возразил мне Виктор, – не здесь. Деньги отдадите там, при ней. А кассету спрячьте.
Он открыл дверь, и мы вышли в коридор. Его Ольга сидела на полу в коридоре, прислонясь спиной к стене, и бессмысленным взглядом смотрела на нас.
Виктор присел перед ней на корточки, потрепал ее по щекам.
– Оля, – сказал он, – вставай. Возьми у нее деньги за вазу…
В глазах у нее появился интерес, она оттолкнулась спиной от стены и неуклюже, некрасиво поднялась с пола, цепляясь за ободранные стены.
– Я когда-нибудь убью тебя и всех твоих баб… – бормотала она, принимая из моих рук пачку долларов и пытаясь их пересчитать.
Виктор взял из ее рук деньги и сунул, не считая, в карман своей куртки. Я, придерживая вазу обеими руками, направилась к двери.
– Кстати, – сказал мне в спину Виктор, – как ваше имя?
