Клюеву Н. А., декабрь 1921
Н. А. КЛЮЕВУ>*
Декабрь 1921 г. Москва
1921. Декабрь.
Мир тебе, друг мой!>* Прости, что не писал тебе эти годы, и то, что пишу так мало и сейчас. Душа моя устала и смущена от самого себя и происходящего. Нет тех знаков, которыми бы можно было передать все, чем мыслю и отчего болею. А о тебе я всегда помню, всегда во мне ты присутствуешь. Когда увидимся, будет легче и приятней выразить все это без письма.
Целую тебя и жму твою руку.>*
Сергей Есенин.
Мариенгофу А. Б., февраль 1922
А. Б. МАРИЕНГОФУ>*
Февраль 1922 г. Ростов-на-Дону
Милый Толя! Черт бы тебя побрал за то, что ты вляпал меня во всю эту историю.>*
Во-первых, я в Ростове. Сижу у Нины и ругаюсь>* на чем свет стоит. Вагон ваш, конечно, улетел.>* Лёва достал купѐ, но в таких купѐ ездить все равно, что у турок на колу висеть, да притом я совершенно разуверился во всех ваших возможностях. Это всё за счет твоей молодости и его глупости. В четверг еду в Тифлис>* и буду рад, если встречусь с Гришей, тогда конец этим мукам.
Ростов — дрянь невероятная, грязь, слякоть и этот «Сегёжа>*», который торгуется со всеми из-за 2-х коп. С ним всюду со стыда горишь.
Привет Изадоре, Ирме и Илье Ильичу.
Я думаю, что у них воздух проветрился теперь, и они, вероятно, уже забыли нас. Ну, да с глаз долой и из сердца вон, плакать, конечно, не будем.
Передай Ваньке, чтоб он выкупил мое ружье>* тут же, как получишь это письмо, а то оно может пропасть.
И дурак же ты, рыжий!
Да и я не умен, что послушался.
Проклятая Персия!
Сергей.
Иванову-Разумнику, 6 марта 1922
ИВАНОВУ-РАЗУМНИКУ>*
6 марта 1922 г. Москва
1922, 6 март. Москва.
Дорогой Разумник Васильевич!
Очень и оченьобрадовался Вашему письму.>*
От 9-12 февраля я был в Питере, так, случайно, без всякого предположения; искал Вас, но мне сказали, что Вы бываете только по пятницам (а я приехал как раз в 10 ч. вечера в пятницу), очень был огорчен тем, что даже и по телефону нельзя было поговорить.
Журналу Вашему или сборнику обрадовался тоже чрезвычайно.>* Давно пора начать — уж очень мы все рассыпались, хочется опять немного потесней «в семью едину»,>* потому что мне, например, до чертиков надоело вертеться с моей пустозвонной братией,>* а Клюев засыхает совершенно в своей Баобабии.>* Письма мне он пишет отчаянные.>* Положение его там ужасно, он почти умирает с голоду.
