Теперь же телевизор заполнял всю ее жизнь, но, как ни печально, уже в другом качестве. С увлеченностью, граничащей с фанатизмом, она смотрела телевизор целыми днями, а чтобы не пропустить любимые программы и сериалы (таких было предостаточно), использовала два видеомагнитофона.
Иногда в голове складывается такой четкий образ знакомого человека, что всякий раз, как думаешь о нем, сразу видишь его в определенной обстановке. Миссис Берроуз трудно было представить иначе, кроме как полулежащей в кресле, на подлокотнике которого аккуратно разложены пульты от телевизора и магнитофонов. Так она и сидела целыми днями перед мерцающим экраном, поставив ноги на скамеечку, заваленную газетными страницами с телепрограммой, и изредка шевелясь, чтобы подать признаки жизни.
Как обычно, Уилл сразу отправился на кухню, точнее, к холодильнику, и открыл его, машинально зафиксировав наличие еще одного человеческого существа в помещении.
— Привет, сестренка, — сказал он, даже не взглянув в ее сторону. — Что на ужин? Я умираю с голоду.
— А, подземное чудище вернулось, — проговорила Ребекка. — Я так и думала, что ты сейчас заявишься. — Она захлопнула холодильник перед носом у брата и, прежде чем он успел возразить, сунула ему в руки пустую упаковку. — Курица в кисло-сладком соусе, с рисом и какими-то там овощами. В супермаркете была акция — две по цене одной.
Уилл поглядел на картинку на упаковке и молча отдал ее сестре.
— Ну что, как твои раскопки? — спросила она. Микроволновка дзынькнула.
— Так себе. Мы наткнулись на слой известняка.
— Ты сказал «мы»? — Ребекка недоуменно посмотрела на него, доставая лоток из микроволновки. — Уилл, ты копаешь не один? С отцом? Он что, прогуливает работу?
— Нет, вместе с Честером, из школы.
Ребекка чуть не прищемила пальцы дверцей микроволновки, ставя туда второй лоток.
— Хочешь сказать, ты позвал кого-то помогать? Вот это да! Я думала, ты никого не подпускаешь к своим «проектам».
— Ну, обычно никого, но Честер — парень что надо, — ответил Уилл, удивленный интересом сестры. — С ним здорово работается.
— Я о нем слышала только, что его называют…
— Я знаю, как его называют, — оборвал ее Уилл.
Ребекке было двенадцать — на два года меньше, чем Уиллу, — и она ничем на него не походила. Стройная и изящная для своего возраста, она казалась хрупкой по сравнению с крепким коренастым братом. Желтоватой коже темноволосой Ребекки было нипочем даже самое жаркое летнее солнце, а Уилл обгорал за считанные минуты.
