1. БСЭ, II издание, М., 1953, т.20, с.389: «Общее количество трупов достигло 11 тыс.» – (по данным комиссии Н. Бурденко).
2. БСЭ, III издание – ни слова нет!
3. «Новая Иллюстрированная энциклопедия, т.8, с.154, М., 2005: «Органы НКВД уничтожили в Катыни свыше 14 тыс. польских офицеров». Прибавили ещё 3 тыс. трупов!
4. Большая энциклопедия в 62-х тт. М., 2006, т.21, с.61: «…обнаружены в марте 1943 г. массовые захоронения жертв репрессий в 1930-40 (около 10 тыс. советских граждан и около 4 тысяч польских офицеров, интернированных осенью 1939 г. на территорию СССР. Расстрелы в Катыни проводили также немецкие войска в период оккупации Смоленской обл.». Всем сёстрам по серьгам! НКВД своих 10 тыс. «навалял», а немцы «добавили»: значит, гитлеризм и сталинизм – близнецы-братья. Но вот вопрос: откуда цифры эти берутся? 11 тыс., 10 тыс., 4 тыс., 14 тыс., 14,5 тыс.? Сносок на источники нет.
А теперь воспоминания моего отца. Ныне это называется «устной историей».
…Мой отец, Виноградов Сергей Васильевич (1914-1986), закончил в 1940 г. механический факультет Горьковского Института Инженеров Водного Транспорта, в 1941 был призван в Красную Армию через 2 месяца после начала войны и попал в инженерные войска. В 1942-43 гг. в звании старшего лейтенанта находился под Рязанью, Коломной, Серпуховом, отвечал за грузоперевозки по р. Оке. В этих местах тогда формировалась польская дивизия им. Т. Костюшко, и отец видел и генерала З. Берлинга, и Б. Берута, и др. командиров и начальников наших союзников. Больше всего красноармейцев, воспитанных в традициях советского атеизма, поражало то, что поляки начинали день с коллективной молитвы на плацу под руководством ксендза-капеллана – поначалу это даже вызывало смех, но потом отношение изменилось на более серьёзное. У отца появились друзья из числа пленных румын-антифашистов, итальянцев и польских офицеров. Вместе они ходили после службы по вечерам в гости к русским женщинам, отмечали праздники, беседовали на разные темы. Кстати, поляки, по словам отца, отличались чопорностью и даже заносчивостью – румыны и итальянцы были проще и искреннее.
Когда весной 1943 г. Геббельс по всему миру раструбил о «катынской бойне-резне», а лондонское «правительство в эмиграции» поддержало версию о расстреле поляков органами НКВД (до этого, в 1940 г., разорвало отношения с СССР и потребовало после окончания войны вернуть Западную Украину и Западную Белоруссию), польские офицеры были крайне возмущены тем, что их правительство поддалось на провокацию. Особо они негодовали по поводу того, что погибших под Катынью называли «цветом польской нации». «Какой это «цвет нации»! Это трусы, дезертиры и идиоты. Они отказались эвакуироваться вглубь СССР, чтобы затем с Красной Армией освобождать Польшу! Они надеялись, что немцы их сразу же отправят по домам. Что, они не знали, кто такие гитлеровцы и как они относятся к славянам? Да немцы нас за людей не считают!» Кстати, у них даже было в ходу прозвище, что-то вроде «тёщин сынок» - для тех, кто решил остаться на оккупированной вермахтом территории. Такое вот свидетельство очевидца – моего покойного отца.
