Накануне побега Душенов связался со мной по милицейской рации и спросил, будет ли самокат, так мы называли маленький бронетранспортер, в просторечии БТР-90. Его нам пожертвовали знакомые чеченцы (в прошлом раскаявшиеся ваххабиты), так как мои знакомые из Министерства обороны после реформ Сердюкова не в состоянии достать для уважаемых людей сколько-нибудь путного транспорта. Итак, все было готово, «самокат-90» стоял в кустах под самыми окнами больницы.
Мы решили не церемониться с оккупантами и сразу идти в прорыв. Конечно, мы подозревали, что за каждым пнем прячутся доблестные воины спецназа юстиции, которые даже пальцем не тронули Константина Душенова 28 апреля 2011 г. после покраски забора на территории отряда «Тайфун», когда его избили какие-то отморозки без чина и звания.
Но и этих ребят я тоже знал. У многих из них награды за Чечню, и на Серафимовском кладбище в Санкт-Петербурге мы не раз поминали с ними погибших товарищей. Как русские и православные люди, имеющие верное представление о своем долге… Одним словом, они обещали поддержать нас огнем и стрелять в противоположную сторону. А в противоположной стороне в засаде на 4 мереседесах и с прибором ночного видения в руках нас ждал начальник колонии №8, вежливый и отзывчивый человек, ничем за свою полезную жизнь не замаравший чести русского, или нерусского, точно не знаю, офицера.
Помолившись, как это делают все православные, когда идут на дело (разумеется, уголовное), с криком «ура», обвешанные гранатами, мы ринулись в окно третьего этажа. Благополучно выпрыгнув из окна, мы с удивлением обнаружили отсутствие вероятного противника. «Самокат» с зажженными фарами ждал нас у обочины, но мы решили: побег так побег - будем прорываться пешком.
Мы углубились в леса. Константин шел впереди, умело рассекая густую листву своей палочкой, которая у него появилась после того, как он побывал на территории отряда «Тайфун», где его избили какие-то отморозки без чина и звания. Гимнастерка на нем взмокла, лицо побронзовело от солнца.
– Шумел сурово Брянский лес, – Константин запел, голос его могуче разливался по округе, и я вспомнил прежнего Константина, опытного бойца, с которым мы пускали под откос составы фашистских оккупантов подо Мгой.
Местные жители без опаски выходили из своих деревень, делились последним, предлагали ночлег и просили пощадить их родственников-полицаев, мы обещали. Мы шли дни и ночи, горло наше пересохло от жажды, ноги вязли в болоте, ветви стегали нас по лицу, но мы продолжали рваться к больнице №22 по проспекту Мечникова для полноценного обследования головного мозга.
