Все — во вретищах, и целые дни — непрестанная тьма. Помутился сам воздух, в смятение пришли небеса. Вдруг — тучи и бури, густая и непроницаемая мгла, удар за ударом, гром за громом, молния за молнией. Везде трепет и содрогание сердца. Каждый смотрит на землю, думая, что она уже рушится. Все плачут друг о друге, представляя, что вскоре погибнут. Всякий плачет о брате своем, рыдает о возлюбленном своем. Каждый призывает к себе ближнего своего, чтобы взглянуть на него и насытиться лицезрением его, потому что скоро прекратятся их свидания и вместе сойдут они в шеол (ад).
Когда к концу подходили определенные дни, стояли они, взяв друг друга за руки, и готовились к смерти. Настал наконец день, отнявший всякую надежду, день, в который надлежало свершиться гневу; наступила и ночь, последовавшая за шестью седмицами. Все со слезами размышляют: в какой же час разрушится город, вечером ли будет разорен или падет утром? В какую стражу раздастся болезненный глас? Думают, что вечером падет город, — но вечер настал, и город их стоит. Думают, что ночью поглощены будут, но и ночь сохранила их живыми. Думают, что будут они истреблены во время самой глубокой темноты, — но темнота миновала, а они не погибли. Предполагают, что город падет утром, — и утро настало, и возросла надежда! В то самое время, когда почитали себя погибшими, — внезапно настало избавление, и каждый с радостью взирает на ближнего своего.
Сорок дней не переставала земля колебаться. Иона стоял вдали и боялся оказаться лжецом. Наконец прекратились содрогания и колебания. В то самое время, когда исчезла всякая надежда, подана весть о щедротах. И увидели знамение милосердия, увидели в том, что земля перестала колебаться, громы и молнии умолкли. Обрадованы и слух, и зрение. Благий, увидев слезы их, помиловал их жизнь.
Хотя и не умерли они, но велико было мучение их, еще в жизни вкусили они смерть. В эти шесть седмиц мертвым было спокойнее, нежели им, оставшимся в живых. Те же были они мертвецы, только не погребенные. Брат встречался с братом своим и не узнавал лица его; встречался друг с другом и не различал вида его; слух не в состоянии был различать голос с голосом, и глаз также не мог отличить один образ от другого. От страданий уподобились они мрачным теням, от строгого поста сделались подобными обгоревшим головням, от бдений растаяли плоти их, остались только кожа и остов.
Когда Иона думал, что город вот-вот падет, в этот самый день и час он был избавлен от погибели. Пронеслись, рассеялись и исчезли внезапно и туча, и мгла. Настала тишина, возросла надежда, и мертвый город воскрес. Великой скорбью облекся Иона, но просияли лица Ниневитян. Всем им подана весть об избавлении, когда увидели, что воздух стал светел. Преклонили колена на молитву, воздели руки к небесам, уста всех возблагодарили и язык всякого восхвалил Того, Кто гневом Своим возвратил им жизнь через покаяние.
