Весь предыдущий разговор был лишь прелюдией к этому.
Корабль должен был закрыть их, а получилось наоборот. Они сгорели мгновенно — даже не успев почувствовать боли, как он узнал позже. Все, что осталось — это семь светлых пятен на обожженном корпусе, точно тени в негативе. Семь человеческих силуэтов.
Их позы не выражали мучений — вспышка застала их за работой. Все они выглядели одинаково, и невозможно было понять, какая тень была отброшена его матерью.
— Ты знаешь, которая из них она? — спросил он.
— Да, — ответил Тит. — Разумеется, нашел ее кто-то другой. Но я действительно знаю тень, которая принадлежала твоей матери.
Небесный снова посмотрел на силуэты. Они вплавлялись в его мозг. Никогда более он не наберется мужества появиться здесь снова. Позже он поймет, что никому не пришло в голову отчистить обшивку. Их оставили в память не только о семи погибших рабочих, но и о тысячах, сгинувших в той вспышке, опалившей души людей. Клеймо на теле корабля…
— Ну? — спросил Тит с ноткой нетерпения в голосе. — А ты хочешь узнать?
— Нет, — ответил Небесный. — И не захочу.
На следующий день Амелия принесла в коттедж мои пожитки и предоставила мне возможность осмотреть их в одиночестве. Меня мучило любопытство, но сосредоточиться на новой задаче оказалось трудно. Мне снова приснился Небесный Хаусманн, и я снова был вынужден наблюдать события его жизни. В прошлый раз это произошло, скорее всего, во время «размораживания» — по крайней мере, это был первый сон о Хаусманне, который я отчетливо запомнил.
Теперь я увидел новый эпизод и, хотя между первым и вторым в его жизни был большой промежуток, они явно следовали в хронологическом порядке, как главы из книги.
И моя ладонь снова кровоточила. Рана покрылась жесткой коркой, капли крови испачкали простыню.
Не требовалось особого воображения, чтобы обнаружить связь между этим двумя явлениями. Я откуда-то вспомнил, что Хаусманн был распят, и отметина на моей ладони имитировала его рану. Я точно встречал человека с подобной раной — это было недавно и одновременно бесконечно давно. Кажется, того человека тоже мучили странные сновидения, от которых он не мог избавиться.
Может быть, вещи, принесенные Амелией, дадут ключ к разгадке? Я приказал себе на время забыть про Хаусманна и сосредоточился на другой задаче, не менее важной. Все, чем я владел сейчас, не считая имущества на Суоне, лежало в неприметном кейсе, прибывшем со мной на «Орвието».
