— Было бы время и скальпель, ох и отрезала бы я тебе все, что отрезается, — кровожадно высказалась Элен. — А потом или евнухом в гарем брунейского султана или в Ватикан, в папскую капеллу. Там таких хватает…
— У него другая судьба. Не получится у него ни гаремных красавиц охранять, ни стать признанным исполнителем гимнов божественных. Но одну услугу он мне еще окажет.
С этими словами я схватил продолжающего подвывать Риуса и потащил за дверь. Негоже исполнять задуманное на глазах у окружающих и все тут. Пришло время таки применить Поцелуй Истины, усвоить хотя бы часть знаний об окружающем мире. Прокушенная жила и кровь веселым потоком вливается внутрь моей вампирской сущности, но на сей раз ее задача не столь в утолении вечной жажды… Болезненный процесс, очень болезненный. Голову словно терзают раскаленными крючьями, но так и должно быть. Вместе с болью приходят и знания, вытянутые из крови жертвы.
Кровь кончилась, а вот головная боль даже и не думала униматься. Тьфу, еще и гадостный привкус во рту. Но это не из-за крови, а оттого, что мыться надо раз в день, а не пару раз в месяц… Как говорится, о покойных или ничего… или правду. И осталось от Риуса только тело, да и то совершенно бесполезное. Раньше сей индивид разлагался исключительно морально, ну а нынче и физически придется. Глуповат все-таки был покойный, удалось извлечь лишь самые общие представления о мире. Ну зато хоть вопрос с графом для себя прояснил. Вот на что Элен намекала. Интересную книжицу мистер Стокер написал. Надо будет почитать на досуге…
Еще один труп на моем пути. Мысль скользнула небрежно, не вызвав никаких особенных эмоций. Но кое-какие догадки на сей счет уже были. Да, раньше я убивал, особенно на войне, но это было нечто другое, пусть отличие для многих и покажется слабоуловимым. Все-таки вампир создание отличное от человека, пусть и бывшее им ранее. Постепенно меняется психика, душа становится несколько иной и процесс сей, хоть и медленный, но совершенно естественный и неотвратимый. В моем же случае еще и длительное пребывание в могиле, за время коего с лихвой хватило досуга на множество разнообразных мыслей. Частью они были осознанные, ну а частью пролетели в виде мимолетных теней, но все равно оставили свой след.
Разве я в бытность свою дворянином, офицером, ставил себе ровней тех же крепостных, кто не мог и не хотел стремиться к вершинам? Рабы они и есть рабы. Ведь рабство — состояние души и никак иначе. Кто хотел, тот всегда находил способ избавиться от оков, да хоть на Дон, к казакам бежать, ну а коли такого стремления не возникало… Значит, те и были достойны лишь такой незавидной, но вполне приемлемой для них самих участи.
