Когда пришли немцы, они захватили польский лагерь, установили в нём жёсткий режим. Немцы не считали поляков за людей, всячески притесняли и издевались над ними. Были случаи расстрела поляков ни за что. Тогда он решил бежать. Рассказывая о себе, он сказал, что жена его также учительница, что у него есть два брата и две сестры…»
На следующий день, перед уходом, поляк назвал свою фамилию, которую Сашнева записала в книге Ягодовского «Практические занятия по естествознанию». Книгу эту она представила комиссии — в ней на последней странице и вправду имелась запись:
«Лоек Юзеф и Софья. Город Замостье, улица Огородная, дом № 25».
В опубликованных немцами списках расстрелянных весной 1940 года поляков под № 3796 значится Лоек Юзеф, лейтенант…
Среди вещественных доказательств НКГБ представил блокнот смоленского бургомистра Меньшагина, который после освобождения был обнаружен в делах городской управы. Содержал он 17 страниц и был заполнен различными служебными заметками, датированными от первых дней августа до ноября 1941 года. Среди этих заметок, по-видимому, сделанных на каком-то совещании у немецкого начальства, вслед за указаниями относительно евреев, большевиков, лиц немецкого происхождения и пр. вдруг проскальзывает:
«…всех бежавших поляков военнопленных задерживать и доставлять в комендатуру».
Эта фраза найдена на странице 10 и датирована 15 августа 1941 года.
Специальная Комиссия в своих документах говорила о многочисленных облавах на поляков, которые проводились по деревням.
«Свидетель Картошкин И. М., плотник, показал:
„Военнопленных поляков осенью 1941 года немцы искали не только в лесах, но и привлекалась полиция для ночных обысков в деревнях“.
Бывший староста деревни Новые Батеки Захаров М. Д. показал, что осенью 1941 года немцы усиленно „прочёсывали“ деревни и леса в поисках польских военнопленных.
Свидетель Даниленков Н. В., крестьянин колхоза „Красная Заря“, показал:
„У нас производились специальные облавы по розыску бежавших из-под стражи военнопленных поляков. Такие обыски два или три раза были в моём доме. После одного обыска я спросил старосту Сергеева Константина — кого ищут в нашей деревне. Сергеев сказал, что прибыл приказ из немецкой комендатуры, по которому во всех без исключения домах должен быть произведён обыск, так как в нашей деревне скрываются военнопленные поляки, бежавшие из лагеря. Через некоторое время обыски прекратились“.
Свидетель Фатьков Т. Е., колхозник, показал:
