Приблизительно в середине июня 1921 года в деревне Зарубинки Касплянского округа также был арестован Чека Фёдор Иванченков и в Смоленске приговорён „тройкой“ к смертной казни. Как рассказали мне родители Иванченкова, их сын также был расстрелян в Козьих Горах.
Почему они были расстреляны, мне неизвестно. По словам родителей и знакомых, расстрелянные были настроены антикоммунистически.
До 1931 года лесистая местность Козьи Горы была доступна для всех. Дети, ходившие туда за грибами, потом рассказывали о свежих могильных холмах».
Они бы ещё 1610 год вспомнили — тогда разнообразные правоохранительные органы в окрестностях Смоленска тоже много кого порешили…
Из протокола допроса Ивана Кривозерцева, 1915 г. р.
«От своих родителей… я слыхал, что местность Козьи Горы используется с 1918 года в качестве места казни Чека, позднее ГПУ, ОГПУ и, наконец, НКВД.
До 1931 года нам, деревенским жителям, можно было ходить в эту местность за грибами и ягодами, и я мальчиком ходил за грибами в Козьи Горы. При этом родители нередко указывали мне на свежие могилы.
В 1931 году местность Козьи Горы была огорожена, доступ в неё воспрещён путём предостережения на досках, подписанных ОГПУ. В 1934 г., как я слышал, в этой местности был построен дом отдыха для работников НКВД. В Козьих Горах исполнялись приговоры в 1918–1929 гг. и в 1940 г., в промежуточные годы не было видно перевозок в эту местность».
Всё хорошо, но опять же есть проблемы. Во-первых, чем, кроме деревенского забора из жердей, могли огородить лес в 1931 году? Во-вторых, ОГПУ могло сколько угодно писать и подписывать свои доски — толку от них при более чем наполовину неграмотном населении? В 1931 году программа под названием «ликбез» ещё только набирала ход. Не говоря уже о той незначительной мелочи, что после окончания войны и до 1937 года в СССР не производилось массовых казней, а стало быть, не могло появиться и массовых могил. Отдельные смертные приговоры, конечно, были, и их где-то приводили в исполнение, но ради этого огораживать лес? А про тридцать седьмой год свидетель не упоминает.
Из показаний Михаила Жигулева, 1915 г. р., крестьянина дер. Ново-Батеки.
«Ещё будучи ребёнком, я слышал, что из тюрьмы в Смоленске людей отправляют в лес при Козьих Горах и там расстреливают.
Однажды в 1927 году я стерёг лошадей вместе с другими мальчиками из деревни вблизи Козьих Гор. Мы увидели грузовую машину, прибывшую по направлению из Смоленска и остановившуюся на железной дороге у Козьих Гор. Из машины вышло 11 человек, которых отвели в лесистую местность. Вскоре после этого мы услыхали выстрелы. Через некоторое время охрана вернулась обратно, и автомобиль поехал по направлению к Смоленску. Мы из любопытства побежали в лес, чтобы ближе увидеть место, где люди были расстреляны. Я испугался и вернулся обратно. Остальные мне рассказали, что они нашли могилу. На краю могилы были совершенно свежие следы крови, кроме того, трупы были слегка только покрыты землёй, так что они видели выступающие руки и ноги. Я хочу ещё заметить, что лесистая местность у Козьих Гор к тому времени ещё не была огорожена. Юноши, с которыми я был тогда, все призваны в Красную Армию».
