– С тобой что-нибудь происходит?
– Нет, ничего.
– Ну-ка шевелись, девочка.
Он постоянно пытался разговаривать со мной на великую тему о мужчинах, а я приходил в ужас оттого, что между нами могут установиться доверительные отношения. Я очень боялся однажды узнать, что они здесь делают с моей матерью.
– Тут не разгуляешься.
– И что…
– Это о предновогодней ночи. Давай организуем грандиозный праздник в Соко-Минерве.
Он смотрел на меня отсутствующим взглядом, но в то же время было заметно, что он догадывается о том, что я его о чем-то попрошу. Поэтому я решился на откровенность и честно сказал, открыто посмотрев ему в глаза:
– У меня нет костюма, чтобы пойти туда.
– Как, вообще никакого костюма?
– У меня есть костюмы, но все они уже вышли из моды, ничего приличного.
– Да, – сказал он. – Это проблема.
– Еще бы.
– Хорошо. Хочешь, побежим обратно, или ты предпочитаешь дождаться автобуса?
Автобус проходил мимо нового торгового центра, который еще только строился. Его собирались назвать в честь античного героя «Аполлон», и он должен был иметь три уровня. Когда я спускался на автобусе с холма, были видны плавательные бассейны при шале, усыпанные опавшей листвой. Некоторые из них были накрыты брезентом. Длинные линии красных сдвоенных домов плавно спускались к главному проспекту. Над нами сгущались тучи, уже достигшие многочисленных крыш, крытых красной черепицей. Когда я сошел с автобуса, начался дождь, и поскольку я уже был натренирован, решил возвращаться домой бегом.
Моя мать сидела на неподвижном велотренажере и смотрела кино.
– Дождь идет, – сказал я ей.
Увидев, что дождь идет на самом деле, мать через силу что-то ответила.
– Отец не звонил? – спросил я, чтобы спросить хоть что-нибудь.
– Да, он собирается остаться на выходные.
Больше мы ни о чем не говорили. Она бросила на меня взгляд, словно уже знала о костюме и подсчитывала, во сколько он ей обойдется.
* * *
– Да, мы очень отличаемся друг от друга, – сказал Эду. – И смог только слегка пошатнуть меня, пытаясь свалить на пол, соревнуясь со мной в силе в играх, которыми мы занимались уже много лет.
Мы с каждым разом все больше отличались друг от друга, особенно в том, что касалось физической стороны дела, потому что я постепенно становился атлетом. Я был доволен тем, как развивались мои руки, ноги и плечи. И все эти усилия были в честь Тани. Я думал о ней, когда поднимался на холм, шел в Ипер и возвращался домой, полуживой, а мне прямо в глаза со стороны эспланады светило огромное красное солнце, заходившее за черепичные крыши домов. Мои легкие увеличивались в размерах, как дети, которые требуют себе места, и это место появлялось – у меня расширялась грудная клетка.
