— У тебя столько неловкости вызывает секс, Анита. Но когда ты решишь им заняться, то выкладываешься до конца. Это потрясающе.
— Да и у тебя тоже хорошо получается, — ответила я, еще не до конца переведя дыхание.
Он засмеялся, и ради одного этого смеха стоило все это проделать. Даже такой неимоверный секс после этого смеха стал еще лучше.
— Папаша считает, что я гей.
Мы с Натэниелом обернулись к нему:
— Это почему же? — спросила я, помолчав.
— У меня в школе все друзья были девчонки, а лучший друг среди парней был геем. То есть он и сейчас гей. Еще я не любил играть в спортивные игры. Предпочитал танцы — от самого первого класса и до последнего.
— Одинокий парень в полном зале девчонок, — посочувствовала я.
Он кивнул, осклабясь:
— Только я мог их поднимать и вертеть, и это было здорово. Во всех школьных мюзиклах мне доставалась главная мужская роль.
— Я и не знала, что ты петь умеешь.
Он засмеялся:
— Танцую я лучше, чем пою, но я умею играть на сцене и умею петь и танцевать. Сочетание довольно редкое в маленькой частной школе, тем более среди ребят.
Вот об этой стороне личности Джейсона я ничего не знала.
— Я думала, что ты в колледже изучал бизнес, а не театр — когда мы познакомились.
— Мои родители не стали бы платить за диплом театрального отделения. Только за диплом школы бизнеса.
— А если тебе не надо было платить за обучение, зачем ты тогда нанялся стриптизером?
— Отчасти чтобы предков позлить. Но еще это было что-то вроде театра, чем я мог заниматься по выходным, а остальное время посвятить колледжу.
— А прочие твои родственники тоже считают тебя геем? — спросила я.
— Старшая сестра точно, остальные не знаю. Наверное. Я стриптизер и живу у Жан-Клода.
— Они думают, ты с ним спишь, как Перли думала, — сказал Натэниел.
— Ага, — ответил Джейсон.
Я погладила его по животу — не сексуальный жест, просто дружеский.
— Ее пунктики могли тебе напомнить родных.
— И в самые неудачные моменты.
Натэниел приподнялся на локте, положив руку мне на бедро.
— И что ты можешь сделать?
— Если не говорить о том, чтобы найти работу, которую мой папаша сочтет мужской, и завести семью, то ни хрена. — Он устроился среди подушек, положив на меня руку, прижавшись лицом мне к плечу. — Ты не поверишь, что мне предложила сделать мать.
— Что? — спросили мы с Натэниелом одновременно.
Я почувствовала, как он улыбнулся мне в плечо:
— Привести к ним свою подружку и показать отцу, что я не гей. Чтобы он умер успокоенный.
