Лицо Питерсона застыло, стараясь стать непроницаемым, но руки у него судорожно сжались в кулаки, и понять, что он зол, труда не составляло. Что же случилось между этими двумя, пока мы были на заботливом попечении Шэда и Роу? Что-то тут происходит, вопрос только — что? Не мое дело, повторяла я как мантру, не мое дело. Джейсон заставил меня пообещать, что я не буду заводиться с Чаком, но видит бог, трудно не дергать его за цепь.
Но я вела себя хорошо, я пропустила Чака в лифт, подождала, пока дверь закроется. И ни слова не сказала.
Джейсон сжал мне руку и поцеловал в щеку.
— Это за что? — спросила я.
— За хорошее поведение. Не знаю почему, но Чак вызывает у тебя желание дразниться.
— Да и у тебя, поцелуйщик-по-гаражам.
Джейсон действительно смутился, что мне не часто приходилось видеть. Я оценила этот редкий подарок, и мы остались с Питерсоном. Его мне не хотелось подкалывать, ему вроде бы и так достается. А может, он был тактичен в больнице и потому я ему больше позволяю, чем Чаку.
Шэдвелл и Роу оставались с нами, как положено хорошим телохранителям. Пока Шэдвелл не проявил такой осторожности при выходе из лифта, я подозревала, что смысл охраны — в том, чтобы мы не подложили очередной свиньи Саммерлендам, и для того нас отгораживают от прессы. Но выход из лифта был оформлен вполне всерьез. Я могу оставить Чака в покое, но у кого-то я все же должна узнать, что происходит.
— У вас примерно полчаса до того как начнется это… развлечение.
Последнее слово он произнес с желчью в голосе.
— А тогда вы нас выставите? — спросила я.
Он покачал головой:
— Я только предположил, что мистеру Шуйлеру будет приятнее уйти в тот момент. Нет, мне не дали никаких директив, когда вы должны покинуть вечеринку и должны ли.
И снова по голосу было слышно, что ему это не нравится.
— Я прошу прощения, если наше посещение вечеринки создает вам проблему.
Питерсон был удивлен, но сразу пришел в себя.
— Я вижу, вы говорите всерьез. Пусть вы похожи на Кейта, но говорите совсем не в его манере.
Шэдвелл и Роу аж застыли — будто впервые услышали от Питерсона такое откровенное высказывание.
Джейсон ответил ему светлой улыбкой:
— Вот такого комплимента мне в жизни еще не говорили!
Врал, и я это знала, но Питерсон невольно улыбнулся в ответ, и, наверное, этого Джейсон и хотел. Он всегда старается, чтобы всем вокруг было хорошо, насколько это от него зависит.
У нас за спиной открылась дверь, и высыпала стайка блондинок, выглядящих так, как должны были бы сестры Джейсона. Они заклубились вокруг него, выкрикивая его имя, потянули за собой в номер, и он пошел, смеясь.
