Его тщательно спланированный и организованный до мелочей мир рушился на глазах.
Прошло четырнадцать лет с того момента, когда он и Каро очертя голову бросились в брак. И более тринадцати после развода.
Алекс лихорадочно соображал.
Или Каролин была неверна ему до их развода, или… или…
Его ослепило.
Или Каролин была неверна ему, или…
Он - отец Джесси!…
Несколько долгих секунд Алекс не мог ни двинуться, ни вздохнуть, ни думать. Он болен. Мерзкий привкус желчи поднялся к горлу. Алекс задыхался.
- Будь она проклята!
Грубый и злобный звук собственного голоса напугал Алекса. Смысл его слов потряс.
Он ненавидел Каролин, ненавидел единственную женщину, которую и любил. Он ненавидел ее, но все же не имел никаких конкретных фактов, не был уверен, что она наставила ему рога.
А если она обманула его, не сказав, что он будет отцом?… Тогда она заслуживает более жестокого наказания, чем просто ругань.
Обманув его, Каролин украла у него не только трепетную радость взять на руки первенца, но и счастье следить, как ребенок растет, как у него режется первый зубик, как он делает еще нетвердый первый шаг, слышать первые слова.
Зияющая пустота открылась внутри него, и Алексу захотелось рыдать.
Джесси.
Даже не произнесенное, ее имя вызывало в нем боль, подобную зубной. Джесси.
Его ли она дочь? И не потому ли он ощутил мгновенную связь с ней… он, который никогда раньше не тянулся к детям?
У нее зеленые глаза… как у матери.
Могла ли, посмела ли Каролин совершить такое - скрыть от него его собственную дочь?…
Каро была тогда столь молода, столь незрела, напомнил себе Алекс.
Эти ее вечные капризы, ее слезы, ее приступы ревности…
Ее ненасытная страсть в постели.
И ее желание ребенка - его ребенка.
Ему нужно выяснить, узнать правду о рождении Джесси, а возможно, и о вероломстве Каролин.
Но как это сделать, не нанеся удар девочке, не разрушив ее маленький безопасный мирок?
У Джесси он ни о чем спрашивать не будет.
Остается Каролин.
Но скажет ли Каролин всю правду?
Почему- то он не мог представить, как будет допрашивать Каролин, не говоря уже об открытом предъявлении своих подозрений.
Между прочим, такие сугубо личные разговоры требуют уединения. А Каролин заявляла - скорее, ханжески, - что никогда не оставляет Джесси одну или с приглашенными нянями.
Но пока Джесси в школе, Каролин бывает одна, напомнил себе Алекс.
Однако он не желал ждать начала следующей недели. Он не желал ждать даже до утра. Алекс повернулся к телефону на столике у кровати.
