В ее словах слышалось глубокое отчаяние.
Во сне она повернулась на бок. И сейчас лежала в позе зародыша, обнимая руками подушку, крепко прижимая ее к груди.
— Нет... нет... ох, нет, — прошептала она, а потом слова перешли во всхлипывание.
Поднявшись с кресла, Тим почувствовал, что
Линде не снится страшный сон. Нет, во сне она перенеслась в прошлое, где существовала и, вероятно, умерла настоящая Молли.
Прежде чем этот разговор во сне смог открыть новые подробности о ее прошлом, царящую в отеле тишину нарушил другой звук, и доносился он из коридора.
Тим приложил ухо к щели, которая тянулась вдоль дверной коробки. Подумал, что узнал скрип двери, которая вела на южную лестницу.
В щелку потянуло холодным воздухом.
В коридоре вновь воцарилась тишина, только теперь не спокойствия, а напряженного ожидания.
Если Тим правильно определил источник шума, кто-то стоял на лестничной площадке, держа дверь на лестницу открытой, оглядывая коридор третьего этажа.
Подтверждением стал скрип осторожно закрываемой двери.
Редко кто из припозднившихся гостей мог проявить такую заботу о покое других постояльцев. А уж сотрудники отеля вообще об этом не думали.
Тим приник к глазку. Широкоугольная линза искажала коридор.
Этот момент не был точкой, пройдя которую нельзя повернуть назад. Тим миновал ее гораздо раньше, когда вошел в дом Линды, когда увидел, что в гостиной у нее не телевизор, а изображение телевизора, когда принял решение, столь же твердое, что и решение Колумба, поднявшего якорь в августе 1492 года.
Тим стоял на развилке, без которой не обходится ни одно опасное предприятие, когда мозг либо мобилизует все свои резервы, чтобы достойно ответить на вызов, либо оказывается неспособным схватиться с врагом на равных, когда сердце либо берет на себя роль направляющего компаса, либо сжимается в комок в страхе перед грядущим, когда успех становится либо возможным, либо нет.
Искаженная панорама коридора показала Тиму человека (он видел только затылок), изучавшего двери на восточной стене коридора. Потом он посмотрел в сторону глазка. И Тим, несмотря на искажения, узнал киллера с миллионом водительских удостоверений.
Гладкое розовое лицо. Не сходящую с губ улыбку. Глаза, напоминающие бездонные колодцы.
Требовалось более серьезное оружие, чем пистолет калибра 9 мм, чтобы застрелить Кравета через дверь.
А кроме того, убей он этого киллера, заказчик нанял бы другого. И Тим уже не знал бы его в лицо.
Он отступил от двери, повернулся и поспешил к кровати, на которой спала Линда.
