Его умоляющий взгляд имел что‑то непреодолимое, и ей надо было заставить себя ответить:
— Я много раз говорила с Аленом. Он помог мне все ясно увидеть.
Она не могла ему сказать ничего хуже. Ален слишком часто вставал на их пути, он занимал место, на которое Винсен отныне не имел прав: к горю прибавилась ревность.
— Ален, опять… Он определенно следил за нашей историей от начала и до конца, — с горечью констатировал он.
— Мне повезло с ним как с другом, так у меня есть хоть один!
Нервно она подняла глаза на часы, и он перехватил этот взгляд.
— Ты торопишься? Я тебе надоедаю?
— Нет, но мы должны расставить все по своим местам. Я предполагаю, что ты будешь требовать опеки над детьми?
Он не думал об этом, но он чувствовал необходимость возвращать ей удар за ударом.
— Это возможно, — ответил он холодно.
— Я не строю иллюзий, я не буду с тобой судиться, я буду вынуждена признать твои условия… У меня будет право на встречу?
— Конечно!
— Хорошо, тогда мне хотелось бы найти дом, успокойся, совсем маленький дом, где я могла бы жить и принимать их, когда они будут приезжать сюда. И не мог бы ты… Не мог бы ты помочь мне с деньгами, по крайней мере, в самом начале?
Она никогда не была в своей тарелке в вопросах о деньгах, и он снова почувствовал себя потрясенным. Эмоции унесли его ярость, оставляя ему грустную улыбку.
— Ты будешь получать алименты, я позабочусь, чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ты можешь сама выбрать себе дом.
— Я не хочу быть под твоей опекой до конца дней, я пойду работать.
— Да? И… что ты собираешься делать?
— Не убираться, не беспокойся! — агрессивно бросила она. — Наши дети никогда не будут больше стыдиться своей матери, я тебе клянусь. Жан‑Реми, может, найдет мне работу… Мы с ним должны об этом поговорить, я буду держать тебя в курсе.
Привычным жестом она откинула волосы назад, открыв шею, длинную и тонкую, аккуратный затылок. Это была все та же Магали, но, тем не менее, уже другая женщина, не его женщина. Он спросил себя, что он здесь делает и почему не способен ей противостоять, в то время как она продолжала:
— Я предоставляю тебе заниматься делами развода. Я не знаю ни одного адвоката… Ты можешь мне писать или звонить сюда. Я тебе дам знать, когда найду жилье. Вот…
Чтобы показать, что их переговоры окончены, она поднялась. Под ее белым хлопчатобумажным свитером он мог различить ее груди, ее плоский живот.
— Магали, — сказал он вполголоса. — Прошу тебя…
— Нет, это я тебя прошу, я хочу тебя попросить об услуге.
