В высшей степени коммерциализованные государства, однако, получают от этих отношений немалые преимущества. При определенном уровне монетизации налоги, стремящиеся к высшему уровню нашего континуума, сравнительно эффективны. Они строятся на тех же мерках и наглядности, какие товарная экономика применяет к собственности, товарам и услугам. Участники рыночного обмена в значительной степени уже осуществляют необходимый надзор, устанавливая цены и трансферты. Достаточно социализованные граждане затем начинают считать моральным — платить налоги; они следят за собой и друг за другом, почитая уклоняющихся от налогов фрирайдерами (лицами, которые пользуются общественными или групповыми благами, не участвуя в их оплате или создании). Налоги на потоки, на капитал и, в особенности, подоходные приносят больше, дают более высокий возврат относительно усилий по их сбору и легче адаптируются к переменам в политике государства, чем ренты и дань. При менее коммерциализованной экономике государство встречает больше сопротивления сбору налогов; собирает их менее эффективно и поэтому вынуждено создавать более громоздкий аппарат контроля. Если два государства примерно одинакового размера, но разной степени коммерциализации вступают в войну и пытаются изымать сравнимые суммы денег у своих граждан посредством одинаковых налогов, менее коммерциализованное государство создает более крупную государственную структуру, когда оно воюет или оплачивает войну. Более коммерциализованное государство обычно делает то же самое с помощью меньшей административной организации.
Прямое снабжение армий, обложение налогами и управление королевским кредитом — все было легче в коммерциализованных, богатых капиталом, экономиках. Однако повсюду (при любой экономике) они преумножали количество государственных чиновников. Более или менее значительное усилие по подготовке войны обыкновенно приводило к устойчивому расширению центрального аппарата (органов управления) государства — количества постоянного персонала, разнообразных институтов, размеров бюджета, величины долга. Когда Голландия и Испания достигли перемирия в их изнурительной войне в связи с требованием голландцев независимости в 1609 г., с обеих сторон многие ожидали, что наступит облегчение от высокого налогообложения, которое было введено в предшествующее десятилетие. Но оказалось, что обслуживание долга, строительство фортификационных сооружений и другие виды деятельности государства с легкостью поглощали доходы, освобожденнные военной демобилизацией. Ни в одной из двух стран налоги существенно не уменьшились (Israel, 1982: 43–44).
