Гарвардский выпускник, автор прозвучавшей «Вандеи» и серии статей по исторической демографии и урбанистике Чарльз Тилли считался в то время одним из наиболее перспективных исследователей нового поколения школы модернизации. Заметим, что не менее перспективным модернизационщиком тогда считался и молодой, но уже прозвучавший нью–йоркский эксперт по новым политическим элитам Африки Иммануил Валлерстайн. Оказавшись на волне политического и научного интереса, Валлерстайн и Тилли получали лестные предложения сотрудничества в новых модернизационных проектах, финансируемых правительствами Запада и крупнейшими частными фондами. Так сорокалетний социолог Тилли оказался вместе с маститым стэнфордским политологом Люсианом Паем сопредседателем международной рабочей группы по политическому развитию под эгидой элитного Совета по исследованиям в общественных науках (более известного под английской аббревиатурой SSRC). Группа в основном западных ученых летом собиралась на несколько недель в курортном климате северной Калифорнии побросать теоретический «мячик» и так, в постоянном личном общении, сформулировать основные положения будущего сборника работ. Предполагалась не обычная коллективная монография, а не менее как установочный манифест школы модернизации по проблеме формирования эффективной современной государственности, подобно уже тогда знаменитому экономическому манифесту теоретической группы Уолта Ростоу из Массачусетского технологического института. Стратегия мозгового штурма в закрытой для посторонних летней школе казалась оптимальным способом решения задачи. Вот только сама задача оказалась нерешаемой.
От группы ожидали некоего абстрактно–синтетического дистиллята опыта государственного развития Запада, который можно было бы передавать третьему миру. Опыт оказался несводимым к общему знаменателю. Французы, конечно, настаивали на главенстве рационально–бюрократической централизации, в чем их поддерживали немцы, хотя и в основном молчаливо (памятуя о милитаристском и нацистском прошлом). Англо–американские коллеги считали нормой либеральный рыночно–ориентированный путь собственных стран. Умнейший веселый норвежец Стайн Роккан озадачивал всех примером социал–демократической Скандинавии. Швейцария вообще никуда не вписывалась. Ну, и Россия. Хотя русских там, естественно, не было, собравшиеся западные эксперты были достаточно честны и трезвомыслящи, чтобы отдавать отчет в чистейше политической направленности схем тоталитаризма и понимать, насколько Россия последних столетий сродни имперской модели Испании и Австро–Венгрии.
